Оставить на память
Шрифт:
Войт допил скотч и не оглядываясь вышел из бара, направившись к припаркованной во внутреннем дворе машине. По дороге он вспоминал, где мог записать телефон Алекса, детектива, которого нанимал для поисков Ники. Теперь он знал гораздо больше, и информации для начала было предостаточно.
А ещё нужно было проверить, заряжен ли его пистолет, который он хранил в сейфе.
Пока Лида пыталась уломать Марго на кашу, Ника приводила себя в порядок. Хотя собраться с мыслями было труднее. В ушах ещё звенела фраза дочери "Может, он мой
Она знала няню уже два года, и могла поручиться за её преданность. Агентство в Париже, в которое обратилась Ника, предложила ей услуги русской няни, узнав, что она из России. Это было разумным. Ника воспитывала дочь, обучая английскому и французскому языкам, но хотела, чтобы девочка росла в традициях и уважении к своей настоящей Родине. А Лида, как бывшая учительница истории, хорошо знакомая с психологией, была для них настоящей находкой. Марго быстро прикипела к ласковой женщине, и Нике была ей очень довольна. Она не боялась оставлять с ней дочь, когда нужно было отлучиться — на пару часов или дней.
Но приглашение в Лондон было на две недели, и на такой долгий срок Ника не готова была расстаться с девочкой. Поэтому она взяла дочь и няню с собой. Если бы она знала, что существует такая вероятность встретить в этом отеле отца Марго, она бы не раздумывая оставила дочь в Париже. Тогда Генри бы не узнал о её существовании, она бы просто извинилась, попыталась бы вкратце объясниться, и наверняка не потеряла бы сознание при первой встрече. Тогда бы не было скандальной сцены в его доме и страстного поцелуя в машине, который вернул далеко запрятанные чувства.
Ника дрожащими руками перебирала одежду в гардеробе, вытащив простое платье-рубашку. После всего, что произошло за последние 12 часов у неё не было никакого желания наряжаться как обычно. Приняв душ и одевшись, она спустилась в кафе, где её дочь заканчивала завтракать.
— Сегодня я тоже возьму Марго с собой. Но мы вернёмся вечером, — сказала она Лиде.
— А как же дневной сон? — спросила няня.
— Вчера мы закончили одну комнату. Там есть мягкий диван. Я сама уложу её. Думаю, Кристоф не будет против.
Она взяла дочь на руки и крепко прижала к себе, боясь даже на миг оторваться от неё. Машина уже ждала их у входа — водитель как всегда был пунктуален. Ника оглянулась туда, где стоял Gelenvagen и застыла в изумлении. Водителя за рулём не было, передняя дверь была распахнута, а возле внедорожника стояли полицейские, осматривая салон изнутри.
Что это значит? Её наблюдателя арестовали? Но за что? Полиция не накидывается просто так на спокойно сидящий в машинах людей. Или кто-то мог дать наводку? Причастен ли к этому Генри?
И тем не менее, сейчас её преследователь не довлел над Никой, и сегодня она обойдётся без гнетущей слежки. Всё ещё прижимая дочь к себе, она села в машину и посмотрела в окно.
В груди всё снова сжалось о мысли, что она больше его не увидит. Неужели всё так и закончится, и прошедший день, их встреча, была лишь шансом всё объяснить и расставить точки над и? А дальше каждый разойдётся по разным дорогам и продолжить свой путь. Генри вернётся к красавице-жене, снова займётся съёмками, а Ника будет воспитывать дочь и продолжать вести бизнес в Париже. А ночами будет вспоминать прощальный необузданный поцелуй и бояться очередного курьера с букетом от Влада.
А Войт? Будет ли он помнить? Какой глупый вопрос. Конечно будет. В этом нет сомнений. И дело не только в их пылком прощании. Сегодня он лицом к лицу встретился с той, кто был его продолжением, его маленькой копией — его дочерью. И мысль, что несмотря на свои обещания, он попытается что-то предпринять или хотя бы связаться с ними, не оставляла Нику на протяжении всей дороги, пока машина не затормозила у одного из домов в Белгравии.
Она за руку вывела дочь и зашла внутрь дома. Работа уже кипела вовсю, декораторы и Кристоф также были здесь. Несмотря на обычную свою пунктуальность, сегодня Ника опоздала. Её друг, театрально всплеснув руками, направился к ней навстречу.
— Ах, Ники, дорогая! — он запечатлел на её щеке поцелуй. — Вот и ты!
— Кристоф, не безумно жаль за своё опоздание. Это не повторится, — попыталась оправдаться она.
— Ну что ты, один раз за всю жизнь ты задержалась на каких-то полчаса. Это же Лондон. Пробки, понимаю. Или тот бокал был лишним? — француз весело ей подмигнул.
— Мы встретили знаменитого актёра, — Марго выступила вперёд будто защищая свою мать.
— Неужели? — Кристоф вскинул брови и присел перед Марго на корточки. — Кто же это был, mon ch'eri?
— Мистер Генри Войт, — ответила девочка.
— Мы были в холле отеля и он, кажется, тоже гостит там, — отмахнулась Ника.
— Он вернул маме телефон, — продолжала её дочь.
Кристоф вопросительно взглянул на Нику и та неловко рассмеялась.
— Я, кажется, его обронила.
Марго с детской непосредственностью щебетала о том, как она познакомилась с известным актёром, и Кристоф с любопытством задал ей пару вопросов. Но Ника с лёгкостью отмахнулась от них, сославшись на впечатлительность маленького ребёнка, и заверив его, что в этой встрече не было ничего из ряда вон выдающегося. И её старый друг, в отличие от няни, купился и через пару мгновений и думать забыл об этом и вскоре переключился на ремонт.
— Дорогая, те латунные ручки, что привезли из Парижа, прекрасны. Где ты их раздобыла?
— В Сент-Уан есть замечательная лавка. Её владелец способен достать даже то, что принадлежало когда-то династии Габсбургов, — ответила Ника. — А как-то я увидела у него тахту, которая раньше стояла в Александровском дворце под Петербургом.
— Тахта Романовых? — Кристоф был поражён, Ника кивнула.
— Теперь она стоит на одной вилле под Флоренцией.
— Достанешь мне такую же? — усмехнулся француз.