Оставить на память
Шрифт:
Он почувствовал, как Ника в ответ сжала его руку.
— Тогда держись от нас подальше, — прошептала она. Взглядом она молила его послушаться. В этой мольбе смешалось всё — любовь, страх, отчаяние. Что пришлось пережить этой женщине, что она так упрямо пыталась отвести Генри от Маргарет, не дав тем самым случиться страшной трагедии?
"Какой же ты чёртов эгоист", — подумал Войт. — "Она же уже однажды потеряла дитя, а ты своей прихотью пытаешься разрушить её жизнь".
Его рука, которую она по-прежнему удерживала, переместилась к её щеке. Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь и слегка провёл пальцем по коже. Он видел
Но внезапный гудок позади стоящей машины привёл их обоих в чувство. Их отбросило друг от друга. Генри нажал на педаль, пытаясь сосредоточиться на дороге, но едва ли видел полосу асфальта перед собой. Всё, что всплывало сейчас перед его глазами — это рыжая прядь волос, обрамляющая лицо девушки, и её притягательные губы.
Ника притихла на пассажирском сиденье. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри неё бушевал целый ураган. Чуть не произошло непоправимое. Она чуть не поцеловала чужого мужа. Или это Генри чуть не поцеловал её? Она лишь помнила, что он склонил к ней своё лицо, а она… она готова была припасть к его губам. Её грудь часто вздымалась из-за волнения, а в ушах стоял белый шум. Оба молчали, внезапно ощутив неловкость. Ника даже не сразу заметила, что они заворачивают на улицу к её отелю.
— Прости, — нарушил молчание Генри. — Кажется, я веду себя как чёртов эгоист. Я сделаю как ты хочешь. Ты больше никогда…
Внезапно Ника отстегнула ремень и ничком упала на его колени.
— Ради Бога не останавливайся! Едь дальше! — в её голосе была слышна паника. Он в изумлении уставился на неё, но в следующую секунду понял причину её поведения. Недалеко от входа стоял чёрный Gelenvagen, за рулём которого сидел серьёзного вида бритоголовый тип. Молниеносная догадка пронзила Генри. Это человек Влада. Ника была права — за ней следят. Такую реакцию мог вызвать только человек, которого она уже видела раньше. Не снижая скорости он проехал мимо внедорожника. Генри покосился на водителя, но тот даже не повернулся в их сторону. Значит, не заметил Нику на переднем сиденье.
Лёжа на его коленях Ника, как маленькая, закрыла лицо руками и тихо шептала какие-то слова.
— Всё хорошо. Он тебя не заметил, — Генри старался говорить спокойно. Она убрала руки от лица и с надеждой посмотрела на него.
— Генри, — прошептала она. — Что я наделала?
Он положил свою ладонь на её плечо и легонько сжал, стараясь успокоить.
— Я отвезу тебя к чёрному входу. Никто не узнает, что ты выходила из отеля. Но пока не поднимайся.
Был ли это единственный человек, что следит за ней, Генри не знал. Но лучше было перестраховаться. Он проехал дальше по улице, завернув в проулок и въехав во внутренний двор. Но Ника не спешила подниматься с его колен. Войт чувствовал, как её плечо стало мелко подрагивать.
— Здесь безопасно. Можешь встать, — сказал он. Ника приподнялась, опираясь на руку и огляделась. Во дворе было пустынно, не считая небольшого грузовичка с провизией для ресторана. — Ты видела раньше этого человека?
— Нет… не знаю, — она покачала головой. — Но эту машину уже видела.
— Так может… — начал он.
— Нет! — оборвала его на полуслове Ника. — Я должна была сегодня утром ехать к Кристофу. Эта машина следовала несколько раз до самого его дома, и водитель каждый раз ждал, пока я не закончу свои дела. Не уверена, что это тот же человек, но та же
Генри видел как паника постепенно овладевает Никой. Её руки дрожали, а во взгляде читался страх. А во всём виноват Войт. Если бы он не был гоним эгоистичным желанием увидеть Маргарет, Ника сейчас бы не тряслась от охватившего её ужаса. Он взял её лицо в свои ладони и заглянул в зелёные глаза.
— Никто ничего не увидел, — зашептал он. — Ты сейчас пройдёшь в отель и спокойно поднимешься в свой номер. Обнимешь свою дочь, поцелуешь её и никогда, никогда не будешь бояться. Ты меня больше не увидишь, Маргарет не узнает обо мне. Вы будете в безопасности. Я не буду претендовать на отцовство, мне только важно знать, что вы живы и здоровы. Ты меня слышишь? Ника?
Генри почувствовал, что при фразе "Ты меня больше не увидишь" она слегка вздрогнула, но, казалось, впала в какой-то транс, завороженная его словами.
— Я не хотела, чтобы так получилось. Мне очень жаль. — Она осторожно коснулась рукой его щеки, но этого было достаточно, чтобы он почувствовал лёгкий разряд тока, когда её пальцы коснулись его кожи. Если это последний раз, когда они видят друг друга, то гори оно всё огнём!
Генри привлёк Нику к себе и впился в её губы. Она тотчас же со всей страстью ответила на поцелуй, будто долго этого ждала. Он жадно упивался её губами, пока её руки теснее прижимали его к ней. Он позабыл, насколько она сладкая, и раз за разом вторгался языком в её рот, не встречая сопротивления. Огонь стал разгораться в животе, опускаясь ниже. Его рука проникла под её кофту, сжимая нежную кожу. Голова взорвалась образами того, как он ласкал прежде её плоть, как прикасался губами к её груди, как его пальцы проникали в самое потаённое место. Генри услышал мучительный стон, вырвавшийся изо рта Ники, и это слегка его отрезвило. Если сейчас не остановиться, они совершат ещё одну ошибку.
Тяжело дыша и ощущая опустошение внутри, он с трудом оторвался от неё. Ника хватала ртом воздух, будто её лишили кислорода. Губы покраснели и слегка опухли — такими яростными были поцелуи. Генри отстранился и откинулся на спинку сиденья, не отрывая глаз от её истерзанных губ. Если это был прощальный поцелуй, то именно таким он и должен быть — отчаянным, с ноткой горечи. Пусть хоть в этот раз их расставание будет заканчиваться жирной точкой, а не многоточием.
Они не могли оторвать друг от друга глаз, будто стараясь запомнить каждую мелочь, сохранить образ. Их пальцы всё ещё соприкасались, и Генри чувствовал, как её мизинец слегка поглаживает его ладонь. Было трудно произнести хоть слово. Ни один не решился сказать "прощай". Он только услышал, как щелкнул замок двери, и Ника выскользнула из салона. Быстро отвернувшись, она чуть ли не бегом кинулась к чёрному входу, оставив Генри одного. Он тут же почувствовал пустоту в груди. Тот самый кусочек пазла, которым Ника заполнила его душу пять лет назад, выпал и вновь открыл зияющую дыру.
Вот и всё.
Он больше никогда не увидит её, боясь рисковать её спокойствием и жизнью своей дочери. Генри успокаивал себя тем, что вдали от него они обе будут в безопасности, но с этим же чувствовал отчаяние, что его близость к ним может стать опасной. Он с яростью ударил по рулю, выплёскивая всю злость.
Будь проклят этот Тарасов!
Генри узнает кто он такой, где его содержат и в каких условиях. Он найдёт пути и способы как можно будет избавиться от него. Подключит все имеющиеся связи. А если таких не будет, то заведёт их, сойдётся с нужными людьми, сделает всё невозможное, но доберётся до этого урода. И тогда Ника и Марго смогут жить спокойно, не загадывая, как может обернуться их жизнь, когда этот подлец выйдет на свободу.