Оставить на память
Шрифт:
Ника задержала вдох и с выдохом выпалила:
— Он отец Марго…
Аня застыла, дёрнула головой, будто ослышалась, и отпрянула. Она уставилась на подругу, пытаясь прочесть в её глазах правду.
— Он знает о дочери? — Ника едва заметно кивнула. — Тогда почему ему нельзя приезжать?
— Если Влад узнает… он убьёт их обоих, — две обжигающие слезы прочертили лицо Ники. Вот и всё, дороги назад нет. Ей придётся выложить всю правду.
— Что? — поражённо выдохнула Аня.
— Я заключила с ним сделку! — почти выкрикнула Ника, но испугавшись, что дочь может услышать, понизила голос. — Он не тронет Марго, если она не узнает,
— Так вот почему ты настаивала на том, что отец девочки Влад. Это его условие?
— Я думала у нас ещё годы впереди. Я бы что-нибудь придумала. Защитила бы её. — Ника шептала как одержимая. Правда давалась ей легко, словно сдерживаемая вода наконец прорвалась через крепкую дамбу. — Он грозился убить её ещё до того, как она родилась. Ты знаешь, он бы сдержал обещание. Ему достаточно было щёлкнуть пальцами. Но всё, что ему нужно — это сохранить то, что у него осталось. И поверь, осталось у него с лихвой. Счета в швейцарских банках и офшорах, дома за рубежом. Всё, что находится вне юрисдикции Российской Федерации и на что не наложен арест. Он переписал всё на Марго. Как её опекун я могу распоряжаться этими деньгами, но я и пальцем их не трогала. Я сама поставила свою подпись в надежде, что он пощадит её. Вот она — моя цепь. Я не избавилась от неё, добившись развода. Так он держал меня на коротком поводке и контролировал, чтобы я соблюдала это чёртово условие. А я бы и без этой сделки не смогла бы рассказать Генри о дочери. Он ничего не знал, а я не оставила никаких хлебных крошек, по которым он бы смог меня найти.
Ника тяжело опустилась на диван. Теперь голова просто раскалывалась от слёз. Анна опустила перед Никой на колени и обхватила её руки своими ладонями.
— Но как он узнал? — её подруга была ошарашена признанием Ники, но вместе с тем почувствовала облегчение, что наконец слышит всю правду.
— Кажется, это судьба… или злой рок. Он свёл нас на том острове, где я укрывалась. У нас была всего одна ночь, — Ника судорожно вздохнула. — А потом ты забрала меня домой. Всё произошло так внезапно, что я даже не оставила никакой записки. А если бы ты заметила, это вызвало бы у тебя вопросы. Но я хотела оставить всё в тайне. Он искал меня, но безрезультатно. А потом, когда его поиски зашли в тупик, он попытался жить дальше. Даже женился. А неделю назад, совершенно случайно… — она вновь всхлипнула и рукой утёрла нос. — Он видел Марго и сложил два плюс два. Мне пришлось всё ему рассказать. И про Влада, и про то, что он не должен к нам приближаться. И Генри пошёл на это — обещал, что я его больше не увижу.
— Но он едет сюда, — прошептала Аня. Ника закивала. — Послушай, не знаю, откуда этот твой Генри узнал про Влада, но едет он сюда явно не для того, чтобы навредить. А наоборот — мне показалось, что он очень переживает. Можно подумать, что тебе прямо здесь что-то угрожает.
И тут Ника посмотрела на подругу с такой безысходностью, что Аня всё поняла.
— Выкладывай!
— Он следит за мной, — Ника опустила голову. — В Париже, в Лондоне. Я изо дня в день вижу его людей. Он как будто ждёт, что я сорву сделку, забуду о данном обещании.
— И сейчас? Они ехали за нами?
— Нет, я не заметила. Это обычно чёрный внедорожник, но пока мы сюда ехали, я не увидела чего-то подобного. Предполагается, что сегодня я должна была возвратиться в Париж. Может, поэтому он ослабил наблюдение и сейчас ждёт меня во Франции?
— То есть сейчас
— Они уже знакомы, — ухмыльнулась Ника.
— Что? Когда успели?
Ника пересказала короткий эпизод, произошедший в отеле. Какую невысказанную боль она тогда ощутила. И видела подобное в глазах Генри — отчаяние от невозможности сказать, кто этот красивый мужчина на самом деле. И огромное сожаление, которое чувствовалось в них обоих.
Они ехали четыре часа из Лондона в Плимут. Значит, примерно столько же дорога займёт и у Генри. А если поторопится, то уложится и в три с половиной. Но что будет, когда он явится? Запрётся здесь вместе с ними и будет держать оборону? Или схватит в охапку, затолкает в машину и отвезёт в укромное место? Минуты ожидания были мучительны. Время, казалось, не просто стояло на месте, а даже шло назад.
Принесли обед и Нике пришлось изображать из себя саму непринуждённость перед дочерью и её няней. Правда, когда в дверь постучал официант, она была так напряжена, что чуть не выдала себя, вскрикнув и замерев в ожидании, что дверь сейчас выбьют с петель и в комнату ворвутся незнакомые люди.
Она не взяла в рот ни крошки. От тошноты ничего не лезло внутрь. Зато Марго с радостью уплетала обещанное мороженное. Вся измазанная в шоколаде она, казалось, была единственной за столом, кто хоть как-то поддерживал в Нике силы. Одного вида её довольного личика было достаточно, чтобы вернуть ей потерянное равновесие.
Она рассказывала малышке, какой они решили устроить праздник для Анны, как всё будет украшено, какое платье будет на невесте. Марго увлеклась рассказом, а саму Нику волновал вопрос, сможет ли она теперь вообще побывать на свадьбе подруги. Что может произойти за эти три месяца?
Влад найдёт их. Рано или поздно найдёт. Если кто-то влиятельный помог выйти ему из тюрьмы, он в долгу не останется. И долг этот нужно будет отдать, как только он доберется до своих грязных денег. Но пока у него нет к ним доступа. Марго и Ника теперь были препятствием. А он по всем бумагам значится как её родной отец. Но зачем ему теперь такая гарантия, как девочка. Тем более, что она ему никто по сути. Напротив, он будет только рад избавиться от ребёнка, зачатого его женой не от него.
Когда в комнате для свиданий в тюрьме Влад, схватив её за руку, озвучил свои угрозы, Ника ещё тогда должна была понять, что для осуществления своей цели, он не дрогнет, даже если придётся избавиться от ещё не рождённого младенца. Он уже один раз доказал это, когда направлял свой кулак ей в живот. С перекошенным лицом, в бешенстве, когда бросал ей обвинения в том, что этого ребёнка она понесла не от него. В приступе ярости он целенаправленно убивал своего ребёнка.
Что он тогда сделает с Марго?
Ника старалась держаться хладнокровно, но заметила, как дрожат её руки, когда она вытирала испачканный рот дочери. Она комкала салфетку, стараясь унять дрожь. Но все её движения были дёрганными, нервными. Она зачем-то озиралась даже находясь в комнате, будто чувствовала незримое присутствие. Часто подходила к окнам, тихонько выглядывая через плотно задёрнутые шторы.
— Голова раскалывается от света, — объяснила она Лидии, когда закрыла в номере все окна. Няня уже начала с подозрением на неё посматривать. Это было излишне, но Нике стало немного спокойней.