Остенландия
Шрифт:
– Как же! Вы все мне испортили, знаете об этом? Понятно теперь, почему миссис
Уоттлзбрук запрещает все современное. Вот мы всего пять минут поговорили – и мне аж
полдня пришлось опять настраиваться на девятнадцатый век.
– Да, с женщинами у меня всегда так. Пять минут общения со мной – и… э… нет, так не
годится.
– Верно. Главное – вовремя остановиться.
Телевизор вещал так тихо, что они перебрались с кушетки на ковер, а ей пришлось
опереться на него, ибо этот жесткий
велел обнять ее за плечи, иначе они бы просто свалились на пол. Ах, этот здоровый
мужской дух, и она немного пьяна от шипучки, и телевизор воркует потихоньку, и вот их
пальцы переплелись, и дыхание сливается воедино, а потом и их губы.
Ну и все остальное.
Это удивительно, она впервые целовалась с парнем, с которым была едва знакома. Это так
ново, так прекрасно, и так натурально. Просто такая игра, бездумная и безмятежная.
– Отличный бросок, – сказала она, – не открывая глаз, словно комментируя матч.
– Посмотри, какие перебежки, – прошептал он целуя ее шею.
Декольте вечернего платья ничуть не мешало ему, напротив.
– Хватай мяч, ты, олух несчастный!
И так здорово остановиться, смотреть друг на друга, откинувшись немного, в сладком и
томительном ожидании дальнейшего.
– Отличный матч, – сказала она.
Телевизор давно замолк и натужно жужжал впустую, и она представления не имела, как
давно кончилась игра, но отяжелевшие веки и конечности говорили о том, что уже здорово
поздно. Еще, может, минута, и она уснет у него на груди. Это было уже слишком
соблазнительно, и потому она, хотя и не без его помощи, встала.
– Хороший матч, босс, – шлепнул он ее по попке, уже открывая дверь. – Увидимся завтра.
– А кто выиграл? – махнула она рукой в сторону сердито гудящего вхолостую прибора,
которому нечего было показывать.
– Мы выиграли.
Джейн не представляла себе, который час, потому что подобный прибор леди иметь не
полагалось, но луна уже перебралась далеко на другую половинку небосклона. Она
дрожала от холода в своем легком платьице, пробираясь по шуршащему гравию тропинок
парка – заметная цель для всякого любопытного взгляда.
Беспрепятственно проскользнув за тяжелую парадную дверь, почти на цыпочках ступила
на древние скрипучие доски, мечтая вновь стать такой же невесомой, какой ощутила себя
в руках поставившего ее с ковра на ноги Мартина.
Волшебное ощущение – пробираться по ночной безмолвной громаде пустого дома. Но
пустота не спускала с нее неведомых глаз, преследуя бессонной невидимой стражей.
– Кто здесь? – вырвалось вдруг у нее, словно она действительно поддалась ощущениям
какого-нибудь «Поворота винта».
Неужели кто-нибудь видел, где она была? И что,
уволят?
Никто не отвечал.
Она заперла за собой дверь, не решаясь звать Матильду в такой час. Надеть без
посторонней помощи этот корсет было невозможно, однако освобождаться от него, хотя и
с трудом, ей все же удавалось.
Выскользнув из последней рубашки, она с наслаждением растянулась на холодных
простынях. Погрузилась в мягкую глубину подушки и в сладкие ощущения поцелуев,
запахов и мужских ласк, все еще не спешивших отпустить ее душу так скоро.
Конечно, ничего серьезного, голое удовольствие. Она решила покончить с серьезными
планами, так лучше. Она слишком долго и слишком всерьез надеялась. И так гораздо
приятнее. Голый флирт, не более.
7
Бойфренд №3. Дейв Аттерс, шестнадцати лет.
Он правда нравился ей, очень, этот неутомимый игрок институтской команды,
особенно на фоне ее зародившегося интереса к баскетболу. В ней все ликовало и пело.
Скажи он – прыгни, и она бы бросилась вниз. Но, когда он, остановив свой пижонский
родстер у ее дома, сходу полез ей рукой под юбку, она оттолкнула его. Он тут же
выставил ее из машины, а уже завтра при встрече смотрел на нее так, словно они
никогда не встречались.
Много лет позже, после бесед с психотерапевтом она поняла, что дело вовсе не в
Дейве «Бесподобные Ручки» Аттерсе, но в парне по имени Фицуильям «люблю вас
невзирая ни на что» Дарси.
А еще однажды, на вечере встречи, они с Молли наблюдали, как он подкатил в своем
авто в компании размалеванного напомаженного трансвестита. Очень
утешительное зрелище.
Дни пятый и шестой
Джейн не могла дождаться следующего вечера.
По правилам полагалось нанести ответный визит дамам в коттедже, и пригласить мисс
Хартрайт к ним на обед. Где Джейн снова оказалась третьей лишней. То есть четвертой, при трех джентльменах. Конечно, за весь вечер веселые глаза полковника не раз
останавливались на ней, и порой удавалось поставить мистера Нобли на место, однако
мысли ее поминутно уносились на простыни на ковре, шипучку под бормотание