Остенландия
Шрифт:
Скучаю. Но ты просто герой. Потом съездим с тобой на девичник, на побережье.
Да, если все же столкнешься там с мистером Дарси, скажи ему, чтобы вернул мою
любимую черную ночнушку.
Хе-хе… Молли.
Джейн перечитывала это уже в пятый раз, когда вдруг услышала приглушенные голоса,
доносящиеся из-за стеллажей с книгами. Поспешно
– Мисс Чарминг… я… в общем, я…
– Что, полковник Эндрюс?
– Простите мою смелость, мисс Чарминг, но нам надо поговорить, наедине. Или я сойду с
ума! Я давно и безнадежно боролся со своими чувствами, но…
Звуки торопливых, нервных шагов…
– Да, да, продолжайте.
– Поверьте, нелегка судьба сына графа. Он меня слишком многого ждут, слишком
пристально следят. Я знаю, у меня репутация повесы, шалопая и хулигана…
Джейн сморщилась. Остен никогда не написала бы подобных диалогов.
– А это правда, полковник Эндрюс?
– Допустим, так и было когда-то, но не сейчас. Я жажду истинных чувств. Я мечтаю о той, что доверится мне, поверит в меня. О единственной, родной душе. И я нашел ее, свою
половинку. Теперь я ни минуты не сомневаюсь, что это вы, мисс Чарминг.
– Ох, полковник Эндрюс!
– О, моя дорогая, моя драгоценная Лиззи!
Перешептывания, чмоканье и хихиканье…
– Но, дорогая Лиззи – никому ни слова! Я обручен с сущей ведьмой, кошмарной вдовой
графиней, но я должен найти способ разорвать помолвку. Должен быть выход! Я не смогу
без вас, Лиззи, о, вы так очаровательны!
Опять шепотки, шуршание, потом звуки удаляющихся шагов. И довольная жизнью мисс
Чарминг, ушла, мурлыкая себе под нос что-то невероятно фальшивое.
Джейн уткнулась лицом в пахнущие древностью книги, пытаясь подавить приступ
безудержного смеха.
Что же, это объяснение может послужить неплохим противоядием для ее фантазий.
Хотя один выбыл из строя, зато еще двое остались.
Итак, вперед!
13
Бойфренд №8. Бобби Уинкл, двадцати трех лет.
Этот роман начался просто как дружба, но постепенно привел к страстному
притяжению их тел, пожалуй, если не душ. Это был неопределенный период в их
жизни – еще не работа, но уже не очень и учеба. Их роман продолжался полгода, и
родители их не препятствовали этому (а он был черный, она белая). Они прекрасно
ладили, не замечая никаких культурно-расовых барьеров. Потом он уехал интерном в
Гватемалу,
расставании.
Он вернулся спустя полгода и даже не позвонил. В прошлом году она вдруг узнала, что
Бобби (то есть уже Роберт) теперь уже заседает в Конгрессе.
День девятый и десятый
Когда вечером перед ужином мужчины появились в гостиной, все вели себя так, как
Джейн и предполагала: мисс Чарминг засмущалась, краснея и ловя взгляды
многозначительно и выразительно ухмыляющегося полковника, мисс Хартрайт пребывала
в прежней меланхолии; но вот мистер Нобли (может, Генри Дженкинс?) пребывал в
странно-благодушном настроении. Для него странном, во всяком случае. По крайней мере, что-то подозрительно напоминающее улыбку оставалось на его лице на протяжении почти
всего вечера.
Джейн же с ехидным любопытством наблюдала за мисс Чарминг. Теперь не приходилось
сомневаться, что не впустую прошел отказ от нового авто и поездки во Флоренцию. А к
концу вечера Джейн ощутила даже нечто, близкое к ревности. Глупо, конечно, и все
быстро прошло, нет, скорее сменилось чем-то вроде жалости к себе. Все из-за вечного
проклятого вопроса – что же с ней не так? Она настолько непривлекательна? Ни разу еще
она не влюблялась без того, чтобы не потерять голову. И что, теперь, раз она не есть их
типичный клиент, ей не полагается даже какого-нибудь завалящего притворного романа?
Вряд ли. Еще остается двое, а мисс Хартрайт не сможет получить сразу двух.
– Хватит на сегодня виста, я вас умоляю, – сказала тетя Сафрония после ужина. – Что
скажете насчет музыки?
– В самом деле, мисс Эрствайл, – подхватил капитан Ист, вы мне обещали песню.
Джейн была уверена, что ничего подобного не было, однако на этом действительно можно
было сыграть. И она встала и грациозно прошествовала к фортепиано.
– Если вы так настаиваете, капитан Ист, но я заранее прошу меня простить, и особенно
вас, мистер Нобли, я знаю, насколько вы пристрастны к исполнению.
– Уверен, каждая юная леди начинает свое выступление с извинений только затем, чтобы
потом исполнить произведение с несомненным блеском. Прелюдия, усиливающая
удовольствие.
– Что ж, надеюсь, я вас не разочарую.
Она выразительно улыбнулась бравому капитану, принявшему подобающую случаю
стойку. Потом с видом заправской пианистки подобрала юбки, разложила ноты, картинно