Остров Бешенного
Шрифт:
Все это наблюдал Тим Рот. Увиденное настолько поразило его, что он неподвижно застыл, словно парализованный. И пришел в себя только тогда, когда огромная туша верного Донатаса глухо ударилась о землю, а Савелий стоял перед ним и сжимал в руке его все еще бьющееся сердце.
– Это способен сделать только один человек, - с ужасом прошептал Тим Рот, не мигая глядя ему в лицо, - теперь ясно, почему мне показались знакомыми эти глаза!– понимая, что ему тоже грозит смерть, он пытался заговорить Савелия, чтобы добраться до пистолета: - Может быть, договоримся, господин Бешеный? примирительно
Савелий смотрел на него исподлобья и ничего не говорил: ему было противно разговаривать с этим подонком, который в жажде славы и денег сгубил столько человеческих жизней.
– Пять миллионов?
Никакой реакции, кроме брезгливого взгляда.
– Десять миллионов?
То же самое.
– Двадцать миллионов?– в отчаянии выкрикнул Тим Рот.
Его рука уже добралась до рукояти пистолета, и он даже выхватил его, однако применить по назначению не успел: Савелий, внимательно следивший за ним, быстро вскинул левую руку, а другой, бросив сердце врага ему в лицо, нажал специальную кнопку своих часов. Сильная пружина выбросила вперед смертоносную сталь, которая, на долю секунды опередив члена Тайного Ордена масонов, пробила ему верхнее веко и вошла в мозг. И через мгновение со смачным чавканьем все еще бьющееся сердце вляпалось в удивленное лицо Тима Рота, затем упало у его ног, еще пару раз дернулось и затихло навсегда.
Тиму Роту повезло, если можно говорить в таких случаях о везении: страшная игла попала в ту часть мозга, которая отвечала за удовольствие. Неожиданно Десятому члену Великого Магистрата стало так хорошо, словно он только что получил дозу наркотика, дающего небывалое наслаждение. Тим Рот даже широко улыбнулся, словно благодарил Савелия за доставленное наслаждение. Однако это была последняя удача в его жизни: он откинулся спиной на ствол пальмы, сполз по ней на землю и больше уже ничего не чувствовал, хотя и продолжал широко улыбаться.
– Кто ты?– услышал Савелий взволнованный голос старого Киламбе.
Он повернулся и увидел двух стариков с устремленными на него восхищенными взорами.
– Я - Судья и Палач!– просто, без какого бы то ни было пафоса ответил Савелий.
– Спасибо тебе за внучку!– Старый Костос опустился перед Савелием на колени, и на его глазах показались слезы благодарности, он взял руку Савелия и с благоговением прижался к ней губами.
– Зачем, Костос, встаньте! Сейчас же встаньте!– От подобного жеста Савелий смутился. Он помог старику подняться с колен, и тот тихо сказал:
– Храни тебя Господь, сынок!– и, трижды перекрестив Савелия, добавил: - А за этих подонков ты, сынок, не беспокойся, мы с моим приятелем Киламбе отыщем для них последнее пристанище...
Бедная Окоталь была молодой и крепкой девушкой. Вскоре она поправилась и вернулась на свое рабочее место с повышением: она стала старшим администратором отеля. По ее заявлению было возбуждено уголовное дело об изнасиловании и попытке убийства, однако отыскать не удалось не только обвиняемого, но и его приятелей. Следователь пришел к выводу, что преступник не хотел попасть под суд и попросту сбежал со своими спутниками
Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, кто распускал эти слухи...
Глава III
Отчет генералу Джеймсу
После трагических событий, которые, благодаря показаниям симпатичной Окоталь и хитрости старого Киламбе, не имели никаких последствий для Савелия, ему уже никто не мог помешать посетить место, где когда-то располагалась лаборатория русских ученых, ради чего, собственно, он и прилетел в столь отдаленный уголок Земли..
Через несколько дней, после того как полицейские следователи оставили в покое место трагедии, старый Киламбе сам явился утром к Савелию в отель.
– Здравствуй, сынок!– проговорил он, едва войдя в номер Савелия; его глаза прочувствованно слезились.– Старый Киламбе еще раз приносит тебе свою благодарность за спасение внучки его старинного друга.– Старик с поклоном прижался лбом к руке Савелия.
– Мне кажется, каждый настоящий мужчина поступил бы точно так же! скромно заметил Савелий.
– Каждый!– волнуясь, воскликнул Киламбе.– Уверен, что каждый, - с горячностью продолжил он, но, перехватив взгляд Савелия, тут же поправился: Ну почти каждый, ощутив опасность, которую ощутил ты, сынок, моментально сбежал бы прочь, бросив бедняжку умирать!
Савелий пожал плечами.
– По-моему, тебе, сынок, несмотря на то что ты тщательно это скрываешь, не терпится оказаться там, где работали твои соотечественники, или старый Киламбе ошибается?– Его глаза заискрились лукавым блеском.
– От старого Киламбе разве может что укрыться?– весело рассмеялся Савелий.– Готов хоть сейчас двинуться в путь!
– Вот и хорошо!– облегченно вздохнул старик.– В таком случае вперед!
– Как, сейчас?– удивился Савелий: он столько уже ждал, что для него предложение Киламбе оказалось неожиданным.
– Какие есть возражения?
– Никаких нет!– Савелий вскочил с кресла и резво двинулся к выходу, но вдруг остановился: - А как же полиция, следователи: они же там все оцепили? спросил он.
– Вчера вечером все оцепление снято!– успокаивающе заметил хитрый старик.
– Так что же ты молчишь?– воскликнул Савелий.
– Я не молчу: я говорю!– спокойно заметил тот...
Не прошло и часа, как они вновь оказались в тех местах, где им пришлось "успокаивать" команду Тима Рота.
– Насколько я помню, это там, - Савелий уверенно показал рукой в сторону почти незаметной тропинки.
– Однако хорошая у тебя память, сынок!– кивнул старый Киламбе.– Еще пятьдесят метров - и мы у цели!
– Здорово!– Савелий ускорил шаг, и через несколько минут, выйдя из густых зарослей папоротника, они оказались перед огромной скалой. Внимательно осмотрев ее, Бешеный недовольно покачал головой и задумчиво проговорил: - Да, ломом здесь можно долбить до второго пришествия: метра три толщина цемента будет...