Остров Бешенного

Доценко Виктор Николаевич

Ничего не оставалось, как отправляться туда. Константин не учел, что он находится не в Москве, а Чернолучье - не в Подмосковье. Во всяком случае, таксисты, ссылаясь на катастрофическое состояние дорог, категорически отказывались туда ехать даже по тройному тарифу, и ему пришлось добираться на попутных машинах, для чего, "на всякий пожарный", он прихватил пару бутылок омской водочки.

Сибирские водители оказались гораздо более добросердечными и сердобольными, чем московские: за проезд никто из них не взял ни деньгами, ни натуральным продуктом. И только когда Константин существенно

продрог, один из водителей вместе со своим напарником с удовольствием поддержали его желание "согреться" и по-братски поделили огненную влагу из одной бутылки.

Нельзя назвать его решение разумным, но, как говорится в одной популярной песне, - "смелым покоряются моря". Выехав из города в час дня, он добрался до совхоза "Первомайский" к восьми часам вечера. Постучавшись не в одну дверь, разыскал-таки дом, в котором поселили Геннадия Шишкина. Вначале, чтобы не пугать добросердечных хозяев дома, пожилую сельскую пару, а также чтобы притупить бдительность возможного виновника исчезновения Леночки, Рокотов представился корреспондентом, решившим написать статью о пользе и вреде привлечения студентов-математиков к сельскохозяйственным работам.

Кроме Геннадия в этом доме поселили еще двух его однокурсников, но они Константина, естественно, не интересовали, и он сразу же начал придумывать, как остаться наедине с тем, ради которого и проделал столь трудный путь. К счастью, времени на принятие решения добавили гостеприимные хозяева.

– Прошу откушать дорогого гостя чем бог послал, - предложила пожилая хозяйка, после того как столичный гость умылся с дороги и отогрелся у задушевно поющей русской печки.

– Ну, что ж, как говорится, отказываться от стола, когда предлагают от всего сердца, - значит обидеть хозяев, но и с пустыми руками садиться за стол негоже, а потому...
– Константин открыл сумку, вытащил оставшуюся бутылку водки и поставил посередине стола, покрытого вышитой скатертью.

– Ну, старая, в который раз люди убеждают, что никак невозможно верить женщине, - пробурчал хозяин дома.
– Говорю, выставь чекушку, выставь чекушку, а ты, неудобно, мол, гость из столицы приехал, коньяки там всякие разные кушает, а ты ему водку суешь! Эх, старая, водочку-то на всяко-де любют.
– Он махнул рукой, вынул из глубокого кармана своих огромных штанов чекушку водки, поставил рядом с бутылкой гостя и удовлетворенно крякнул: - Вот так от!

Все весело рассмеялись, но хозяйка даже не улыбнулась: лишь подозрительно и чуть задумчиво покачала головой:

– Старая? Сам ты старый дед! Гость из самой столицы приехал, и праздник-то не только вам, мужикам, но и мне тоже-то.
– Она гордо повернулась и вышла из горницы.

– Ну, бабка разошлась!
– Хозяин хитро подмигнул, явно зная, что последует дальше.

Через несколько минут хозяйка вернулась буквально преображенная, помолодев на добрый десяток лет. Волосы тщательно подобраны, платье новое, красивый оренбургский платок на плечах, а в руках графинчик с рубинового цвета жидкостью.

– Вот теперь по совести!
– удовлетворенно проговорила она, поставив графинчик рядом с водкой.
– Малиновая, собственного

приготовления, наливочка-то... Пьется легк?о, да встается после ей трудн?о!
– Последнюю фразу она проговорила стихами, с ударением на "о" в словах "легко" и "трудно".

Не прошло и пяти минут, как стол заполнился разнообразными соленьями, копченьями, салатами и печеной картошечкой. После первого тоста за знакомство разговор стал более свободным и раскованным. Хозяев всерьез интересовала политика. Они вовсю ругали этих проклятых толстосумов - "лигархов" всяких, с сочувствием высказывались в адрес Путина, который совсем еще молодой паренек, и ему могут "легко мозги парить всякие там проходимцы, которые хочут карманы свои набить". Интересовались мнением столичного гостя о гибели подводной лодки и о том, почему так много всяких катастроф: "не кара ли это Господня за жизнь неправедную?"

Когда Константин почувствовал, что застолье стало несколько сумбурным, он решил закончить его.

– Спасибо, хозяюшка, за хлеб-соль, за внимание, но мне нужно и о работе своей подумать!
– вежливо напомнил он.

– Да ради бога, Костик, - ласково отозвалась хозяйка.
– Чем можно вам помочь?

– Если компания не возражает, то мне бы хотелось поговорить наедине с кем-нибудь из молодого поколения.
– Он обвел студентов взглядом и как бы случайно остановился на Геннадии.
– Да вот хотя бы с вами, если вы не возражаете?

– Со мной?
– Шишкин удивился.
– Ну, хорошо... Это надолго?

– Как разговор пойдет, думаю, что полчаса, самое большее часа нам хватит.

– Потерпите, ребята?
– виновато спросил Геннадий.

– В смысле спать? Так еще время совсем детское, - ответил очкарик Дима, до этого почти все время молчавший.

– Пойдемте в комнату, где мы спим.

– Вот еще!
– ревниво бросила хозяйка.
– Идитя в гостевую комнату.
– Она кивнула, приглашая следовать за собой, а Константин заметил, как ребята многозначительно переглянулись.

Гостевая комната оказалась просторной и очень уютной.

– Думаю, здеся вам удобнее будет, чем в спальной комнате, - подытожила женщина.
– Располагайтеся, пожалуйста. Может, чайку заварить али как?

– Спасибо, хозяюшка, пока не нужно, - ответил Константин.
– Если что, мы обратимся.

Когда дверь закрылась за женщиной, он повернулся и смотрел на Геннадия так долго, что тот не выдержал:

– Так о чем же мы будем говорить с вами?

– Где сейчас Леночка Ухтомцева?
– в лоб спросил Константин, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– Интересный у вас поворот, - ухмыльнулся тот: либо у него хорошая выдержка, либо он невинен, как младенец.

– Я задал вопрос.

– Не уверен, что корреспондент, хоть и из столицы, имеет право вмешиваться в личную жизнь человека.

– Корреспондент, может, и не имеет, но я имею, - строго сказал Константин, не давая ему опомниться.

– Вы? По какому праву?

– Я веду расследование по факту исчезновения гражданки Ухтомцевой Елены Владимировны, - серьезным тоном ответил Рокотов.