Остров Бешенного

Доценко Виктор Николаевич

– Так вы следователь?
– Лицо парня сразу стало серьезным.

Константин не ответил, продолжая вопросительно смотреть ему в глаза.

– Значит, вы в курсе, что мы с Леночкой встречались и она мне очень нравилась...

– Нравилась?

– Ну, нравится до сих пор!
– с вызовом произнес Геннадий.
– Уверен, что и я ей был не безразличен, а месяцев восемь назад мы расстались...

– По какой причине?

– Как на духу, товарищ следователь...

– Можешь обращаться ко мне по имени-отчеству: Константин Михайлович.

–

Хорошо, Константин Михайлович, честно скажу, до сих пор не могу понять, почему Леночка так резко решила порвать со мной!

– А не из-за матери?

– Вы и об этом знаете?
– Он покачал головой.
– С Екатериной Васильевной самая настоящая глупость произошла... с Лениной стороны. У меня и в мыслях ничего такого не было... Я все объяснил Леночке, и она поняла. Я перестал бывать у них, но мы продолжали встречаться, даже планы строили на будущее... А потом Леночку словно сглазил кто-то.
– Геннадий стукнул в сердцах по своему колену.
– Сначала в молчанку стала играть: о чем ни спросишь - нет, да, нет, да. А потом и вовсе: "Извини, Гена, но мы больше не будем встречаться!" Повернулась и пошла прочь. Ни тебе объяснений, ни тебе "спасибо за все, прощай". У меня тоже самолюбие есть... Думал, блажь и больше ничего! Пройдет время, одумается, и все покатится по-прежнему, ан нет!

– Это произошло восемь месяцев назад?

– Если точнее, восемь месяцев и девять дней.

– И больше вы Леночку не видели?

– Несколько раз из школы встречал, у ее дома, но она даже не захотела смотреть в мою сторону. Проходила мимо, словно меня и не было. Ну, думаю, не хочешь и не надо! Перестал встречи с ней искать, а забыть не могу... С месяц назад столкнулся как-то случайно и внутри опять все заболело...
– Видно было, что парень всерьез переживает их разрыв.

– А у вас с ней... ну... ничего не было?

– Вы имеете в виду секс, что ли? О чем вы говорите? Я же по-настоящему любил... люблю ее. Как-то она была готова отдаться мне, но я сказал, что у меня это серьезно и я вполне могу дождаться свадьбы... Сейчас жалею: вдруг она из-за этого меня и бросила?

– Вы последний раз ее одну встретили?

– В том-то все и дело, что не одну!
– нервно выкрикнул Геннадий.
– Хлыщ с ней шел какой-то.

– Почему хлыщ?

– Худой такой, весь в черном, и взгляд очень неприятный...

– Вы его больше никогда не видели? Ни до этой встречи, ни после?

– Знаете, до того, как вы спросили, был уверен, что не видел, а сейчас засомневался.
– Геннадий наморщил лоб.
– Очень знакомая рожа... Господи! воскликнул он, стукнув себя по лбу.
– Да это же Мишка-жердяй! И как я сразу его не узнал? Теперь понятно, почему он на меня тогда так уставился...

– А кто этот Мишка-жердяй?

– А, придурок один, - отмахнулся Геннадий, - в соседней школе учился.

– Почему придурок?

– Так у него родители - сектанты! На этой почве, видать, и у него крыша съехала.

– А что это за секта?
– заинтересовался Константин: не

здесь ли зарыта собака?

– А бог ее маму знает, - пожал тот плечами.
– Я могу вас спросить?

– Спрашивай.

– Давно Леночка исчезла?

– Полторы недели назад, а что?

– Слава тебе, Господи!
– облегченно вздохнул парень.
– Я уж черт-те что подумал.

– О чем ты?

– Да Димка-то, ну, этот, что в очках, видел ее с неделю назад. Он домой мотался на сутки, а вернувшись, рассказал, что видел Лену...

– Ты уверен? Он что, знает ее?

– Конечно! Я лично их знакомил.

– А ну-ка, зови своего Димку!
– воодушевился Рокотов.

– Сейчас!

Видно, Геннадий успел ему шепнуть, что он никакой не корреспондент, а следователь: вид у парня был несколько встревоженный.

– Геннадий сказал, что ты видел Лену Ухтомцеву несколько дней назад, так ли это?

– Видел и что?

– Можно подробнее? Когда? Где? С кем?

– Это было шесть дней назад...

– То есть в пятницу?
– уточнил Константин.

– Ну, в пятницу... Мне нужно было съездить к своей тетке, отвезти кое-что, она на Амурской живет... Иду, значит, и вижу его подругу, - кивнул он на Геннадия.
– С парнем, худым таким, шла...

– Наверняка тот самый Мишка-жердяй, - вставил Геннадий.

– Может быть... Я ей: "Привет, Лена!" Она, как говорится, ноль внимания, фунт презрения, словно и не слышала, прошла мимо...

– А дальше?

– Собственно, это все!

– Что ж, и на этом спасибо...

Если до этого и были некоторые сомнения в отношении обиженного Шишкина, то сейчас они полностью отпали, как и версия, которую отрабатывал Константин. Тем не менее эту поездку нельзя считать пустой: появилась новая зацепочка в виде Мишки-жердяя...

Ранним утром, поблагодарив гостеприимных хозяев за ночлег, Константин по их совету отправился в правление совхоза, где ему повезло: у директора были дела в Омске, и он согласился подвезти столичного гостя до города. Это был мощный, кряжистый сибиряк лет пятидесяти. Про таких обычно говорят, что он может и подкову руками разогнуть, и быка кулаком завалить. Да и фамилия была под стать: Медведь, Никита Иннокентьевич Медведь.

По дороге они разговорились, и вновь Константину пришлось не только отвечать на политические вопросы, но и спорить, отстаивая свои убеждения. Закончилось все тем, что Никита Иннокентьевич стукнул в сердцах кулаком по спинке сиденья:

– Все они одним миром мазаны! Только бы урвать побольше...

– Скажите, Никита Иннокентьевич, вы хорошо знаете город?

– Омск, что ли? Я вырос в нем! А что вам нужно?

– Ну, например, улица Амурская...

– Амурская улица...
– повторил директор.
– Старая, очень старая улица... Амурская состоит из домов старой постройки: все деревянные, частные, не очень большие, одноэтажные...

– Это улица что, под Омском?

– Нет, что вы, не в самом центре, конечно, но...