Остров Невезения
Шрифт:
Я присоединился к ним и передо мной выложили пачку пластиковых пакетиков с наклеенными этикетками. Указали на коробки, наполненные мелкими деталями из цветных металлов и пластика, и пояснили, что требуется укладывать в каждый пакетик по одной детальке, создавая комплект.
Я, молча, приступил к процессу.
— Как тебя звать, парень? — отвлекли меня от ночных мыслей.
— Сергей, — не задумываясь, коротко ответил я.
— Поляк? — спросил другой.
— Нет, я думаю, он русский, — вмешался третий.
— Точно, —
— Из далека же ты заехал на эту фабрику, — дружелюбно прокомментировал сидящий напротив, явно желая разговорить меня.
— Не намного далее чем из Польши. Фактически, я прибыл сюда из Украины, — ответил я, дав понять, что вовсе и не против поговорить.
Судя по их реакции, об Украине они мало что знали, и признаков любопытства не проявили. Кроме одного из них, который предположил, что я русский. Он спросил с заметным славянским акцентом:
— Откуда именно из Украины?
— С юга… Причерноморье, — ответил я, машинально предполагая, что этот — поляк.
Мой ответ никому ничего не сказал и мы какое-то время, молча, делали своё сонное дело.
— Как давно в Англии? — услышал я традиционный вопрос, заданный местным.
— Пару месяцев.
— Бывал здесь раньше? — спросил другой, лишь бы говорить о чем-то, сопротивляясь сну.
— Нет. Впервые.
— И как тебе здесь нравится? — воззрились на меня двое, которые англичане, с явным любопытством ожидая моего ответа.
— Пока сложно сказать… Страна особая… Сразу не разберёшься… — уклончиво отвечал я.
— А язык, откуда знаешь?
— Дома в школе учил. И в Америке бывал.
— А теперь решил попробовать и Англию? Не жалеешь, что приехал сюда?
— Почему? Здесь, надеюсь, тоже немало интересного… Чего жалеть?
— Парень, ты лихо экспериментируешь по странам и континентам, не бывало страшновато?
— Кораблю безопаснее стоять в порту, но они делаются не для этого, — пожал я плечами.
Такой ответ всем понравился, и я услышал дружелюбные, поощрительные возгласы.
— Намерен поработать здесь? От которого агентства? — захотели узнать обо мне больше.
— От Мэрит. Пожалуй, поработал бы какое-то время…, Посмотрим, как сложится.
— Тебе, парень, здесь предстоит познакомиться с традиционным английским ханжеством и прочей британской фигнёй. Ты уж извини, но это входит в обязательную программу, — хохотнул один из них.
— Во всяком случае, приятель, не придавай особого значения английской вежливости и сладким улыбкам, всё это ни хрена не стоит, пустое… — учил меня другой.
— С английскими ценами ты уже познакомился и понял, куда попал. Скоро, получишь зарплату и узнаешь о британских налогах! Возможно, после этого тебе не захочется работать в этой стране, — лечили меня местные.
— Когда он всё узнает, то ему не только работать, задерживаться здесь не
— Иностранный идиотизм всегда воспринимается интересней, чем свой родной. Надеюсь, для меня и это будет любопытно попробовать, — проявил я вежливое внимание к предложенной мне программе ознакомления с Англией.
Так мы паковали детальки и болтали до шести утра. Ровно в шесть все встали и направились к выходу. На проходной из территории фабрики мы снова отметили в вахтенном журнале напротив своих фамилий время и дату отбытия. Автобус нас уже поджидал. Убедившись, что все в сборе, мы отъехали и направились обратно в Саутхэмптон.
Стояло серое, туманное мартовское утро. Было уже достаточно светло, чтобы разглядеть местность, но ничего особенного не наблюдалось, да и моё состояние было вяло-сонное. Как и большинство пассажиров, я провалился в дремоту и вернулся в сознание, когда ехали уже по улицам Саутхэмптона. Нас подвезли к агентству, откуда мы, как зомби, расползлись в разные стороны.
От агентства до нашего дома идти — всего два квартала. На своём пути я не встретил ни души, лишь подходя к дому, заметил соседку Елену, направлявшуюся обратно к агентству. Я вспомнил, что она говорила о фабрике, и мне стало ясно, что тот же автобус отвезёт её обратно, где утренняя смена начнётся с семи часов.
В этот день с 11:00 до 15:00 в нашей богадельне выдавались еженедельные пособия. Проспать этот ритуал было бы глупо, и я мысленно запрограммировал себя на своевременный подъём.
Войдя в дом, я застал на кухне земляка, активно орудующего челюстями. Он тоже только что вернулся с ночной смены. Намерения нырнуть и спрятаться под одеяло, пришлось отменить, так как ко мне накопилось много вопросов, не ответить на которые немедленно, означало неизбежные обиды и претензии. Пришлось доложить обо всём увиденном на фабрике. Моя чистая, сидячая работёнка вызвала интерес у товарища, и он задал мне конкретный и непростой вопрос:
— А как бы и мне на эту работу? Им же нужны люди? Давай сходим в агентство и переговорим.
— Я пока могу лишь сказать и до похода в агентство, что перед тем, как послать тебя на фабрику, они захотят побеседовать с тобой без участия переводчика. И, второе, я же говорил тебе вчера… Выходит, что ты уже работаешь там… Накладка получилась. Я думаю, как бы мне гладко съехать с твоего имени и перейти к сотрудничеству с ними по своим документам. Их предложение поступило неожиданно, да и ты уже был трудоустроен… Слушай, давай выспимся для начала, голова уже не соображает, — примирительно-уклончиво предложил я. Сосед неохотно согласился сделать перерыв, но его озабоченность тем фактом, что я стал работать вместо него, оказалась очевидной, и ничего хорошего не обещала.