Остров
Шрифт:
— А что здесь такого?
— А то, что об этом лучше спросить тебя, архонта Внутренней службы!
Глаза кемтянина раскрылись до пределов, дарованных им природой. Занавес!
— Я архонт Внутренней службы? С чего ты взял?
— Не прикидывайся дурачком, кемтянин! Ты думаешь, я не в состоянии различить цвет одежды?
Эмансер оглядел свой хитон.
— А что цвет? Цвет как цвет. Серый. Мог бы быть зеленый или красный, как у тебя.
— Мог бы! Да ты что, действительно не знаешь или придуриваешься? — В голосе воина послышались угрожающие нотки.
— Да не знаю я, не
Этот вопль был настолько искренен, что Клеоден решил поверить.
— Похоже, парень, ты не врешь — хмыкнул он — Ну ладно… Так знай, каждый человек на Атлантиде имеет свой цвет. Красный цвет, как у меня, цвет воинов. Красный, чтоб не боялись крови. Синий и зеленый хитоны носят гозы — служащие. Синий — в порту, зеленый — в Городе. Цвет одежды ремесленников — коричневый. В желтые хитоны одеты сельские рабочие. Дети носят оранжевое. Старики, что не могут больше работать — фиолетовое. Титаны одеты в черные плащи. Третья заповедь Атлантиды — бойся коснуться черного плаща! В сером же, как у тебя, ходят люди из Внутренней службы Дворца — глаза и уши Титанов. Но у тебя не просто серый! Смотри — Клеоден устремил вперед палец — по подолу у тебя идут четыре зеленые полоски. Это говорит о том, что на тебе плащ архонта!
— Это высокий ранг?
— Очень. Выше только Верархонт и Титаны. Архонты живут в двухэтажных домах. Они могут иметь четыре лошади.
— Да — дослушав, вынужден был согласиться Эмансер — это очень богатые люди.
— Не богатые, чудак! На Атлантиде нет богатых. Это люди высокого ранга.
— Чудно — хмыкнул кемтянин — значит, я архонт?
— Выходит, так — на этот раз миролюбиво согласился воин.
— Неплохая карьера — решил Эмансер похвалить сам себя — Я не очень понимаю, почему на мне этот хитон, но могу рассказать, как он мне достался — И кемтянин рассказал Клеодену сбою историю, начиная со дня отплытия из Кемта и до событий, происшедших с ним во Дворце. Когда он рассказывал об Острове Смерти, а он слегка колебался, делать ли это, помня о предостережениях Сальвазия, Клеоден не удержался от восторженных возгласов. Особенно в том месте, где Эмансер расправился с злым богом и его летающим посланцем. Наконец кемтянин дошел до того момента, когда он попал в руки человека в черном плаще:
— …я уснул, а когда проснулся — на мне был этот хитон. Я не задавал вопросов по этому поводу. Вот и все.
— Да… — задумался Клеоден — Ты им определенно зачем-то нужен. Но зачем? Чего они хотят от тебя?
— Ничего особенного; они пичкают меня массой всяких знаний. Сальвазий сказал, что в будущем я буду должен заменить его.
— Кто? Сальвазий?
— Ты его знаешь?
— Ха! Кто же не знает Верховного жреца Разума! Тебя ждет неплохое будущее, если, конечно, ты переживешь этого Сальвазия.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что.
— Почему же тогда я не переживу его? Он ведь много старше меня?
— Я слышал, он такой уже много-много лет. Не один десяток поколений лег в землю острова, а он все такой же старый-престарый. Он почти не
— Но это же невозможно! Они говорили мне об этом, но я не верил — запротестовал рассудок Эмансера.
— Я тоже думал, что это невозможно. А они нет.
— Они — боги?
— Об этом лучше спросить у тебя — усмехнулся Клеоден. Он о чем-то подумал, а затем заявил:
— А ведь ты можешь быть нам полезен.
— Кому «нам»?
— Это неважно. Будем считать, я поверил тебе. Ты хочешь выбраться с Острова в свой Кемт?
Перед взором Эмансера возник жирный Хапи, дремлющий в золотой оправе полей. Его спокойное величие заслонило собой море, Атлантиду, даже великолепие загадочного Дворца Командора. Кормчий и не подозревал, что так любит опаленную зноем землю.
— Да — ответил он без колебания.
— Ты хочешь отомстить тем, кто убивает слабых?
— Да.
— Отлично. Когда ты можешь выходить из Дворца?
— В любое время. Я не стеснен никакими ограничениями. Я должен только предупреждать Учителя. Клеоден довольно ощерился.
— Тогда я жду тебя в доме моего друга через два дня после полудня.
— Как я найду это место?
— Ты знаешь цифры?
— Да — удивился Эмансер.
— Дом 2/7 Л 65. — Заметив, что этот числовой ребус не дошел до Эмансера, Клеоден пояснил:
— Так обозначаются все здания в Городе. Двойка — это номер кольца, семь — номер прохода. «Л» означает, что проход — налево от канала, соединяющего Дворец с портом. Ну а шестьдесят пять — номер дома. Он выбит на табличке перед входом.
— Чей это дом?
— Я же сказал тебе: это дом моего друга. Он ремесленник. Запомнил номер?
— Да. У меня хорошая память.
— Тогда приходи, не пожалеешь!
— Хорошо, я буду там.
— Через два дня в полдень.
— Договорились!
Махнув на прощание рукой, Эмансер стал спускаться вниз. Клеоден смотрел ему вслед, о чем-то размышляя. Внезапно он шепнул: «не обмани, серый» и пошел вслед за кемтянином. Прячась за камнями, он проследил за тем, как Эмансер дошел до крайнего мола и направился дальше — в сплетение таможенных будок и складов. Вдруг зоркие глаза воина подозрительно сощурились. Из-за дровяного склада выскользнул какой-то человечек, одетый в коричневый хитон ремесленника. Но как мало походил на ремесленника этот скользкий пронырливый тип, как фальшив был его нарочито равнодушный вид на пристани, где каждый был озабочен каким-то делом; здесь работали, а не гуляли.
«Серый» — понял Клеоден. Серый мог принести вред кемтянину, а значит, и вред Делу. Клеоден не колебался и не раздумывал, хотя подумать стоило бы. Выработанный долгими тренировками инстинкт воина и убийцы подсказал ему решение, на его взгляд, единственно верное. Сбежав по склону, он побежал меж каменными стенами складов. Ему нужно было опередить кемтянина.
Кажется, опередил. Тихий закоулок между глухой стеной таможни и входом в зернохранилище. Таможенники не могли видеть Клеодена, а в зернохранилище никого не было — приемщик уже закончил выгрузку зерна и, распустив грузчиков, прохлаждался в одном из портовых кабачков. Клеоден присел в зарослях тамариска и затаился.