От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

в Македонию; но из-за угрозы сербских вторжений вновь вернулся на

Афон. Интеллектуал и опытный монах-сподвижник, он стал достой-

ным противником Варлаама2.

Святителя чрезвычайно затронул вопрос о познании Бога, под-

нятый Варлаамом. Мысль Калабрийца, выраженная против латинян, была понятна, хотя и релятивистична по сути: так как Бог непознава-

ем, католики не могут доказать верность своего

учения об исхождении

Святого Духа. Действительно, как можно доказывать что-либо о Том, Кто находится за пределами всякого человеческого восприятия и раз-

умения? «Фома Аквинат и все рассуждающие как он, — писал Варла-

ам, — думают, что для человеческого ума нет ничего недоступного. Но

мы считаем, что такое мнение исходит из души, не чуждой лукавому и

гордынному демону, ибо большая часть того, что Божественно, недо-

ступна человеческому познанию».

В этом богословии присутствуют и практические нотки. Если уче-

ние о Filioque, основном разногласии между Западной и Восточной

церквами, недоказуемо и не опровергаемо одновременно, поскольку

1 Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Ниж-

ний Новгород, 2008. С. 742.

2 Там же. С. 744, 746.

259

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

познать Бога невозможно, то, следовательно, отсутствует причина раз-

деления. На этом основании Варлаам всерьез решил поставить вопрос

о воссоединении Церквей1.

В это же время сам Святитель написал два «Аподиктических трак-

тата», направленных против Filioque. Нет сомнений, что его отноше-

ние к богословскому «доказательству» Варлаама было весьма скеп-

тическим. Палама задал Калабрийцу простой вопрос: неужели Бог, Который действительно непознаваем, не открывает Себя? Разве Хри-

стос через Свое Воплощение не даровал людям сверхъестественное по-

знание, отличное от интеллектуального, но в высшей степени реальное, и даже более реальное, чем все философские познания? Православная

позиция представлялась Святителю вполне доказуемой и, по его мне-

нию,

совпадала с мыслями, высказанными Константинопольским па-

триархом Георгием Кипрским. Проявляя сугубое почтение к Варлааму

в своем послании, Палама привел длинные отрывки из своих «Апо-

диктических трактатов», сопоставляя их с мыслями Калабрийца. Он

выражал удивление агностицизму философа, который не только опро-

вергал латинян, но и подрывал православную точку зрения2.

В это время при особе Варлаама состоял Григорий Акиндин, друг

св. Григория Паламы, болгарин по рождению; и он вместе с Калабрий-

цем рассмотрел послание Святителя. Акиндин попытался сыграть

роль примирителя, которой он будет по возможности придерживаться

вплоть до 1341 г. В своем письме Святителю он писал: «Зачем спорить

по поводу “доказательств”, когда обладаешь таким Божественным бла-

гом, как дружба? Ведь ты прочел только один из трактатов Варлаама

и, значит, не можешь судить о его трудах в целом». Акиндин доказы-

вал, что единственная цель Калабрийца — опровергнуть латинян, и он

никоим образом не желает ослабить греческую точку зрения. Что же

касается проблемы доказательства, то тут — недоразумение. Это слово

имеет много значений; доказательство в техническом, чисто логиче-

ском и общеобязательном смысле не должно смешивать с доказатель-

ством, основывающимся на Священном Писании; первое непримени-

мо в богословии, тогда как второе, в общем, не есть доказательство.

Но сам Варлаам не проявил ни малейшего такта. Он пообещал

Акиндину «смирить этого человека», который посмел критиковать

его, признанного богослова и философа. Деятельный и подвижный, Калабриец вскоре выехал в Фессалонику, где познакомился с некото-

1 Мейендорф Иоанн, протопресвитер. История Церкви и восточно-

христианская мистика. С. 303.

2 Там же. С. 303, 304.

260