От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации
Шрифт:
По мнению английских историков, именно битва на реке Адьяр оказалась «переломным моментом в истории Индии» [873] . Осознав масштабы угрозы, английская Компания начала строить собственные вооруженные силы по образцу французских.
«Можно сказать, что Дюпле дал толчок неконтролируемому развитию событий, поскольку именно после его отзыва на родину начались неудачи, породившие позднее миф о „потерянной Индии“, которую „отняли у нас англичане“, — пишет французский историк Марк Ферро. — На самом же деле, как раз политика Дюпле спровоцировала британцев на ответные действия и заставила начать завоевания, первоначально не входившие в их планы» [874] .
873
The Political Economy of Merchant Empires, p. 181.
874
М. Ferro. Histoire des colonisations. Des conqu^etes aux independences, XIII–XX si`ecle. Paris: Seuil, 1994, p. 91.
Уже
Судьбу Индии, вернее исход борьбы за господство на субконтиненте, решили война за Австрийское наследство и последовавшая за ней Семилетняя война. В Европе эти два конфликта были разделены шатким перемирием, в ходе которого произошло изменение противостоящих друг другу коалиций. В Индии военные действия практически не прекращались, а противники были одни и те же: Англия против Франции.
Мадрас был возвращен англичанам по мирному договору 1749 года в Экс-ла-Шапель, но в то время как Европа переживала мирную передышку, борьба в Индии продолжалась. Англичане приписывали нарушение мира агрессивности Дюпле: «воображение французского губернатора было поглощено амбициозными имперскими проектами» [875] . Со своей стороны местные индийские правители, обнаружив эффективность европейских войск, сами призывали англичан и французов к вмешательству в бесконечные конфликты, происходившие как внутри княжеств, так и между ними. В итоге противостояние двух европейских держав часто принимало форму борьбы двух претендентов на то или иное княжество — примером может быть война между Мухаммедом Али (Muhammed Ali) и Чанда Сахибом (Chanda Sahib) за титул наваба Карнатика (Nawab of Carnatic). Английский и французский ставленники оспаривали друг у друга престол с помощью европейских военных и сипаев, получавших жалованье у западных компаний.
875
W.C. Pearce. Op. cit., p. 65.
Финансовые ресурсы англичан были значительно большими, чем у французов — объем их торговли в Индии превосходил французскую в четыре раза, а на счетах Ост-Индской компании находились средства множества не только британских, но и туземных купцов. Эти средства были щедро направлены на решение военных вопросов. В 1758 году на службе компании было два батальона сипаев, в 1759-м — уже пять, а в 1765-м — целых десять, общим числом до 9000 солдат [876] . На фоне туземных армий подобные контингенты могли показаться ничтожными. Общая численность войска Великих Моголов достигала миллиона человек, другое дело, что подобная масса людей не могла быть собрана в одном месте и даже для одной кампании [877] . Между тем хорошо организованные, дисциплинированные и обученные отряды профессиональных солдат, созданные Компанией, уже в XVIII веке одерживали верх над ополчениями, которые во много раз превосходили их по численности.
876
См.: The Political Economy of Merchant Empires, p. 183.
877
См.: Ibid., p. 183.
Компания также достигла успеха в подборе компетентного персонала. Первоначально это был вопрос административный и коммерческий — по мере развития торговли росла необходимость отсекать от работы компаний откровенных авантюристов, которые могли безответственными действиями поставить под угрозу проводимую политику. Но очень скоро обнаружилось, что дельные администраторы порой оказываются и первоклассными солдатами. Именно из числа сотрудников английской Ост-Индской компании вышел завоеватель
Клайв и его ближайшие соратники являлись бывшими клерками Компании, которые «учились искусству войны в походах и на поле боя» [878] . Однако именно эти непрофессиональные военные и сформированные ими на скорую руку войска нанесли сокрушительное поражение французским генералам и индийским феодальным армиям.
В качестве политика, военного и администратора Клайв был прямой противоположностью аристократу Дюпле. Он четко соизмерял свои амбиции со своими силами и в результате — поэтапно — достигал столь многого, что его успехи превосходили самое богатое воображение. Он легко шел на риск, но риск его был всегда четко просчитан. По словам историков: «Дюпле мечтал об Индийской империи, а Клайв просто служил Компании» [879] . Но именно Клайв, а не Дюпле, в итоге создал Империю.
878
L. James. Raj, p. 21.
879
C.F. Lavell, Ch.E. Payne. Op. cit., p. 105.
Обладая незначительными ресурсами, Клайв переигрывал своих противников тактически. В 1751 году, когда войска Чанда Сахиба осаждали Тричинополи (Trichinopoly), он с небольшим отрядом захватил Аркот (Arcot) — оставленную без защиты столицу неприятеля. Французы и их союзники подвергли город жестокой осаде, но бойцы Клайва стойко выдержали ее, обороняясь от многократно превосходящих сил противника, пока не подошли отряды союзных с англичанами маратхов. Французы не просто отступили, они были деморализованы. Это был переломный момент противостояния. Инициативой завладел Клайв. Действуя молниеносно небольшими силами, он оказался способен противостоять многочисленным армиям, применяя в случае необходимости партизанскую тактику. Успех подобных операций зависел от лояльности «туземных» солдат, среди которых Клайву удалось завоевать не меньшую популярность, чем среди британцев (что, впрочем, не мешало ему делать расистские замечания в письмах, адресованных в Лондон). В 1752 году у форта Сент-Дэвид (St. David) англичане Клайва одержали решительную победу над французами Дюпле, что знаменовало перелом в ходе борьбы за Индию.
В связи с началом Семилетней войны французское правительство перебросило в Индию значительные подкрепления, надеясь переломить ситуацию в свою пользу. Как отмечает британский историк Фрэнк Маклинн, «гегемония в Индии воспринималась как глобальный приз даже более ценный, чем обладание Северной Америкой» [880] . В 1759 году, несмотря на огромные усилия, французам не удалось повторно завладеть Мадрасом. Восьмитысячная армия графа де Лалли (de Lally), поддержанная мощным артиллерийским парком, не смогла сломить сопротивление четырех тысяч защитников города, значительная часть которых была индусами. «Черный город», населенный «туземцами», был захвачен и разграблен, но «Белый город», где засели англичане и сипаи, оказался не по зубам атакующим, несмотря на яростную двухмесячную бомбардировку, жертвами которой стала почти треть защитников крепости.
880
F. McLynn. 1759: Op. cit., p. 165.
Хотя значение индийской кампании 1759 года было огромно, непосредственно во время войны британская пресса уделяла гораздо больше внимания событиям в Северной Америке и Германии, нежели завоеваниям в Индии. А уж правящие круги России и Пруссии вовсе рассматривали события в Азии как нечто второстепенное, и на ход борьбы почти не влияющее. Для обеих воюющих сторон именно европейский и американский театры военных действий стали решающими. После 1759 года французские генералы, отвлеченные войной в Америке и Европе, уже не могли выделять все новые и новые подкрепления против Клайва. А британский командующий даже с небольшими силами, и почти не получая помощи из Лондона, умудрялся противостоять значительно превосходившему его по численности противнику.
Начавшееся английское контрнаступление окончательно похоронило планы Парижа на создание собственной империи в Индии. Каждая новая кампания усиливала перевес Клайва. В 1761 году его солдатам сдалась столица французской Индии Пондишерри (Pondicherry). И хотя эти владения были по Парижскому миру возвращены побежденным, соотношение сил изменилось необратимо. Британия осталась единственной европейской державой, имеющей политическое влияние в Индии.
«БЕНГАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»