От маминой звездочки в государственные преступницы

Марфа В.

– Мадам, - сказала София, - Эти господа меня забирают на некоторое время на обследование в психиатрическую больницу. Надеюсь, вы не против.

По лицу классной дамы девушка поняла, что она, наверное, рада этому факту. Хоть немного отдохнет без Софии.

«Наверное, думает сейчас, чтобы меня закрыли там навсегда и не выпустили больше», - подумала София, - «А вот не дождешься, баба Нюра, приеду я обратно, никуда не денусь».

Вскоре девушка собралась и выехала вместе в жандармами в сторону психиатрической больницы.

В больнице девушку сразу определили в отдельную палату, что ее обрадовало.

«Хоть

никого рядом не будет, отдохну», - подумала она. Переодевшись в сорочку, девушка легла в постель и намеревалась поспать. Однако вскоре ее уже разбудил врач.

– София Львовна, вы сюда спать приехали или на обследование? – спросил он девушку.

– Ой, простите, устала маленько после института, - ответила она.

Начался разговор. Врач расспрашивал девушку о ее детстве, юности, жизни без матери, учебе в институте. София честно все рассказала, не забыв рассказать о том, что в Петропавловской крепости у нее периодически ехала крыша, что на первом году обучения в институте, узнав о гибели Ивана, она чуть было не порезала вены, так как очень хотела разбить стеклянный шкаф с препаратами, пока лежала в лазарете, но чудом сдержалась. Не утаила тот момент, что не так давно дважды пыталась простимулировать выкидыш и чуть было не отравилась. В деталях описала тот факт, как все в той же Петропавловке порвала простынь на ленты и хотела совершить суицид, но случайно заглянувший в глазок жандарм вошел в камеру и воспрепятствовал девушке. София рассказала, как врач из тюремной больницы хотел перевести ее в Кащенко, что именно она чувствовала в тот день, когда увидела Алену Колынцеву в крепости.

Врач все внимательно слушал, записывал, а потом сказал, что девушка здесь останется на неделю, чтобы за ней могли наблюдать медсестры. София с радостью согласилась.

Неделя пролетела быстро. Девушку все вполне устраивало, периодически приходил врач и задавал уточняющие вопросы, которые его интересовали, медсестры не надоедали своим присутствием, а наблюдали за всем через стеклянную стенку. София отдыхала, чувствовала себя на курорте, если можно было так выразиться. Девушку все устраивало, питание нравилось гораздо больше, чем в институте, а еще, за дополнительные деньги, медсестры по просьбе девушки покупали ей на рынке пирожки и селедку.

Но такой радужной жизни скоро пришел конец. Через неделю девушку вернули обратно в Смольный.

Вернувшись в Смольный, София расстроилась. Опять надо учиться, никто не купит селедки или пирожков с ливером, а о мадам Пуф девушка даже думать не хотела, так ей не хотелось видеть свою классную даму. В ближайший приемный день девушка обратилась к жандармам с вопросом, как двигается рассмотрение ее дела.

– Ну что, нечем тебя порадовать, - сказал один из них, - Врач написал заключение, что у тебя было временное психическое расстройство, не исключающее вменяемости, поэтому приговор не может быть пересмотрен. Здорова ты. Не получилось ничего ссимулировать.

– И, кстати, судья учел этот момент, поэтому дал всего полгода, а не гораздо больше, как имел полное право, - добавил второй жандарм.

– Я вообще-то не симулировать пыталась, а доказать, что в Петропавловке была не в себе, - расстроенно ответила София, - Ну что теперь поделать, после выпуска на Север поеду. Не знаете, что в таком случае закон говорит про беременных?

– И когда ты успела? – сказал жандарм, - Значит, если большой срок будет, подождем, пока родишь,

а потом либо с ребенком езжай, либо в приют оформим, а как вернешься – заберешь.

– Когда надо, тогда и успела, - ответила София и расстроилась. Ее попытка избежать ссылки с треском провалилась.

Однако вскоре, уже 1 февраля, девушку ждало радостное известие.

– Слушай, тут не все так просто, - сказал один жандарм, - Тебе тот самый психиатр еще рекомендацию написал. Месяцок отдохнуть в тишине и покое. Тебе есть, куда уехать?

– Есть, - ответила София, - В родительский дом.

«Ключи все там же, ключ от дома в бане, ключ от бани под крыльцом дома», - подумала она.

– К опекуну бы, - прокомментировал второй жандарм, - Чтобы за тобой присматривал.

– А, может быть, лучше в родительский дом? – спросила София, - Совершенно не хочется к опекуну, стыдно им в глаза смотреть, к детям опять привяжусь, тяжело будет расставаться и мне, и им. Старшенькая Юличка уже много чего понимает.

– Нет, надо, чтобы кто-нибудь за тобой присматривал, - ответил жандарм, - Может, не в Москве родственники есть?

«Можно было бы к Марии Ивановне поехать, вроде, пока еще не сильно заметно, что я беременная, вопросов задавать не будет», - подумала девушка, - «Вот только тяжело на поезде добираться будет, а потом еще километров шесть пешком идти, не дойду».

– Нет, кроме опекуна у меня никого нет, - ответила София.

– Значит, к нему и поедешь. Месяц отдыхаешь, делаешь, что хочешь, разумеется, в разумных пределах, потом возвращаешься обратно на учебу. Отмечаться в участке не надо.

– Филера, значит, приставите, - сказала девушка.

– Не столь важно, - ушел от комментария жандарм, - Сейчас говоришь своей классной даме, что уезжаешь и спускайся обратно.

София пошла к мадам Пуф.

– Мадам, мне пришло заключение психиатра, что мне необходимо месяц отдохнуть вне института. Развеяться, так сказать, после Петропавловки и ее Московского филиала, что вы помогли устроить в Смольном. Поэтому я вас уведомляю, что приеду через месяц. Надеюсь, вы не против, - сказала она.

Вскоре девушка уже ехала к Бирюковым.

Первая встреча с Бирюковыми прошла хоть и напряженно, но вполне нормально. София поздоровалась с опекуном и Марией Викторовной и поняла, что к ней относятся вполне доброжелательно, хотя до сих пор не могут забыть события прошлого декабря.

– Сонечка, чувствуй себя как дома, вот тебе деньги на мелкие расходы, - сказала Мария Викторовна, - Например, в лавку сходить, на конке покататься. Только у меня просьба, дети мамой меня называют, ты не переубеждай их. Все равно же в Архангельск одна поедешь.

– Хорошо, - сказала София, - Я прекрасно вас понимаю.

Время в доме Бирюковых проходило спокойно для Софии. Девушка наблюдала за детьми, которые не очень хотели с ней общаться или идти к ней на руки, иногда с ними играла, но большую часть времени проводила в прогулках по улице или сидением дома. Девушке было приятно наблюдать за своими детьми, но ее слегка коробило то, что для них она – посторонний наблюдатель, и иначе, чем «тетей» они ее не считают.

«А вернусь из Неноксы – вообще не захотят со мной общаться», - подумала София, - «Как же я ждала появления и Юлички, и Феденьки… А вот к этом младенцу я вообще ничего не чувствую. Пять месяцев уже, шевелится иногда, а мне по барабану… Хорошо, хоть Бирюковы беременность не заметили, иначе разговоры бы лишние появились».