От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
В восемь вечера София получила на руки приговор и услышала, что должна расписаться в том, что она с ним ознакомлена. Поставив свою подпись, София вздохнула и спросила:
– Когда?
– Сейчас, через пару часов катер пригонят, поедем в Шлиссельбург, - услышала девушка и задумалась, - «Да, похоже, что от судьбы не уйдешь. Я должна была погибнуть в этой
В четыре часа утра Софию привезли в Шлиссельбург и завели в какое-то помещение, чтобы оформить документы.
– Еще патроны на тебя тратить, нет, чтобы просто повесить, как собаку, - услышала девушка недовольное ворчание жандарма и сказала, - А что поделать, трибунал, военный суд.
«Хоть сама военнослужащей никогда и не была, а на войне с самодержавием уже семь лет», - подумала девушка.
Подписав еще пару документов и вспомнив слова ясновидящей Ефимии Родионовны о том, что она видит солдат и кирпичную стену, девушка улыбнулась.
«А теперь точно тятеньку своего увижу, обрадую его известием о том, что его дело окончено», - подумала София, - «Родине был мой труд не зря, на пользу, со временем это принесет свои плоды, как говорила Мария Емельянова, тоже ныне покойная. Все ныне покойные и Соня тоже скоро таковой станет».
– Подождите, корсет надо снять, чтобы не было как прошлый раз, - сказала София, - Отвернитесь на секундочку.
– А как прошлый раз и не будет, - сказал жандарм, - Не волнуйся, попадут, куда надо.
Решив, что ей без разницы, девушка ничего не стала предпринимать.
«Надо же, второй раз в подобной ситуации, а волнуюсь так же, как и в первый», - подумала София, - «Зато вместе с Алешенькой меня похоронят, и с тятенькой. Ну даже если и не вместе, то в той же местности».
Достав из кармана пачку сигарет и закурив, София подумала:
«Для блага народа я сделала все, что смогла, больше от меня точно ничего не зависит. Все равно я от чахотки умираю, так хоть мучиться не буду. Видать, не дана мне была долгая жизнь, не для меня все это. Двадцать пять лет и точка».
–
Так же, как и два года назад, девушка встала у стены, категорически отказалась от того, чтобы ей завязывали глаза и подумала:
«Ну все, поехала Соня к тятеньке».
В пять часов утра 1 ноября 1893 года чаек Ладожского озера вспугнул выстрел.
========== Эпилог ==========
Бирюковы долго переживали гибель Софии, не могли поверить в то, что девушки больше нет в живых. Георгий Сергеевич умом понимал, что из Шлиссельбурга его подопечная уж точно не сможет выйти неучтенной по документам, но, в глубине души, еще долго надеялся, что в один прекрасный день на пороге его дома появится София.
Так как Георгию Сергеевичу и Марии Викторовне уже было тяжело воспитывать детей, к началу 1894 года Юлия и Федор были переданы на воспитание Марии Гуляевой и ее мужу, которые давно хотели взять кого-то на воспитание. Дом родителей Софии и немалая сумма на счету остались в наследство детям.
Судьба детей Софии Собольниковой сложилась совершенно различно. Старшая, Юленька, поступила в Петербургский университет, занималась юриспруденцией, предлагала ряд проектов по совершенствованию законодательства и общественной жизни. В 1917 году начала работу с новым правительством большевиков и, хотя относилась к их деятельности весьма прохладно и вообще, не слишком любила политику, помня о судьбе матери и деда, со временем вступила в ВКП(б) и окончила карьеру в 1930-х гг. на весьма высоких руководящих постах. Федор и София, несмотря на то, что никогда не были знакомы друг с другом, получили одинаковую профессию – профессию врача, и оба принимали участие в Гражданской войне. Вот только с одним отличием, Федор боролся за власть Советов под началом Буденного, а София – за Русь святую в отряде Колчака. Ни один из них не дожил до окончания войны в 1922 году, оба погибли за свои идеалы.