От ненависти до любви путь труднее
Шрифт:
— Ч-что. Он задыхается? — в данный момент мне все равно, что будет со мной.
Мысль о крошечном существе внутри меня, которому не хватает воздуха, заставляет паниковать, соображать, что я могу сделать, чтобы спасти его. А выход один: я должна родить моего малыша, он должен появиться на свет. И для этого я должна успокоиться. Эта мысль охлаждает меня.
— Китнисс, нет гарантии, что Вы перенесете естественные роды. Ваш муж сказал, что Вы подпишите бумаги для проведения кесарево сечение.
— Нет. Я буду рожать сама, если ребенок выживет.
Я
— Кит, нет. Ты не будешь рисковать своей жизнью, — воспротивился муж.
— Пит, нет времени. Он или она умирает. Нет времени, чтобы перевозить меня куда-то, готовить к операции. Либо я, либо ребенок. Это моя жизнь, у тебя нет права голоса, если я хочу спасти своего, нашего малыша, — я киваю врачу, что готова.
— Ты не в своем уме. Китнисс, ты — мое всё. Я же не смогу без тебя.
В такой момент не думаю, что муж может соврать, но и акцентировать внимание на этом я не буду.
— Я не собираюсь умирать, понятно? А сейчас возьми меня за руку и помоги пройти через это, — последнее, что я сказала, перед тем как начала внимательно слушать и выполнять приказы врача.
Чуть ли не после каждых потуг, врач предлагал отдохнуть. Но я не была готова отдыхать, зная, что на кону. Я видела бледное лицо Пита, когда кричала и сильно сжимала его руку. Чем больше проходила времени, тем сильнее я волновалась и тужилась. Я не дам задохнуться собственному ребенку, когда он так близко.
Не знаю, сколько прошло времени. Пятнадцать минут, полчаса, час, но под конец я чувствовала, как сознание постепенно отключается. Стиснув зубы, зажмурив глаза, я напрягла живот так сильно, как могла.
— М-м-м-м.
Я слышала рядом шепот мужа о любви ко мне. И мне нужно было это. Выдохнув, я почувствовала облегчение. Рухнув на мокрую от пота подушку, я пыталась отдышаться.
— Поздравляю, Китнисс, ты справилась, — произнес врач.
Я была слишком уставшей, чтобы поднять голову и посмотреть на малыша. Все, что я могла сделать, это запрокинуть голову еще сильнее назад, закрыв глаза. Я готова была разрыдаться.
— Спасибо, — Пит поцеловал меня в лоб.
Но в палате было слишком тихо.
— Почему он не плачет? — открыв глаза, посмотрела я на мужа, тот лишь поджал губы. — Пит? Я же справилась?
— Кит… — медсестра отстранила Мелларка, проводя манипуляции с катетером и вкалывая что-то мне в плечо.
— Миссис Мелларк, у Вас усилилось кровотечение, вам нужно успокоиться. Ребенок будет в порядке, сейчас мы беспокоимся о вашей жизни.
— Что с моим ребенком? Где он?! — не обращая внимания на слова медсестры, выкрикиваю я.
Мне ведь даже не сказали, кто родился. От крика боль в низу живота возобновилась, но я не обращала на это внимание.
— Врачи откачивают его. Ты же слышала, поступало недостаточно кислорода… Малыш будет в порядке, успокойся, пожалуйста, — сделал попытку
Сразу после его слов, послышался детский крик. Пит тут же наклонился и аккуратно обнял меня.
— У вас мальчик, — улыбаясь, произнесла девушка, поднося ребенка ко мне.
— Сын, — прошептала я.
Новорожденный завернут в одеяльце, а на голове красуется шапочка. Я так хотела взять его, подержать, поцеловать крохотный носик, лобик. Но руки не слушались, я не могла поднять их. Больше рисковать сыном я не собираюсь. Я слишком слаба, чтобы удержать даже ручку, не говоря уже про ребенка.
— Он у вас богатырь. 3400 грамм и 53 см, несмотря на то, что он родился на неделю раньше, мальчик хорошо развит. Проблем не должно быть.
Пит спросил, может ли он взять сына на руки. Я знаю, что у Пита есть опыт с маленькими детьми, поэтому не удивлена его смелости. Всё, что я читала, как отцы боятся взять новорожденных, не относится к Питу.
Муж уверенно держит младенца на руках, укачивая.
— Мы теперь родители, Китнисс, — произносит с благоговением парень.
Мои губы сами расползаются в счастливой улыбке. Я не вижу никого, кроме мужа и моего сына. Мой сын. Так непривычно. Теперь я мама, у меня есть ребенок. Мой мальчик, мой сын. Мне нравится, как это звучит. И мне не надоест произносить эти два слова.
Я боялась рождения собственного ребенка раньше, боялась, что не справлюсь. Я и сейчас боюсь, но видеть маленькое чудо рядом с собой, свою частичку — делает все легче. У меня нет выбора, я просто обязана справиться. И я так счастлива. Я уже люблю этого кроху. Не думала, что вообще возможно любить так сильно кого-то. Усталость неожиданно накатывает на меня. Я так захотела спать.
«Мой сын», — с этой мыслью я закрыла глаза.
POV Пит
Я — отец. Третьего ноября у меня родился сын. У нас с Китнисс родился ребенок. Чувство благодарности и безграничной любви переполняют мое сердце.
Семья. Изначально я не понимал насколько это серьезно. Воспринимал всё, как игру. Но сейчас, держа сына на руках, стоя рядом с женой, приходит понимание, каким я был дураком. Это не просто слово, не просто звук. Этим нельзя играть. Семью нужно ценить и беречь.
И все же благодаря этой «игре» мы все сейчас здесь. Сегодня у меня появился сын. Но есть шанс упустить Китнисс, она не простила меня. Я отрываю взгляд, чтобы посмотреть на девушку, подарившей мне самое бесценное, что может быть на свете.
— Китнисс, может, сейчас ты мне не… Кит? — жена не открывает глаза.
Спит? Скорее всего. Она потеряла много сил и крови. Неожиданный писк оглушает меня. Все происходит одновременно: я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на аппарат, медсестра забирает у меня сверток, в палату вбегают еще несколько человек. Меня начинают выталкивать из комнаты.
— Что происходит?
— Мистер Мелларк, прошу Вас сейчас не мешать. Врачи сделают все возможное, чтобы спасти вашу жену, — женщина посмотрела на меня с сочувствием и просто закрыла дверь.