От ненависти до любви путь труднее

Чуйко Анна

— Пит? — меня позвали, я обернулся.

— Мам? — в её руках был стаканчик с кофе, который она протянула мне, я отказался. Мне сейчас не до расслабления.

— Как Китнисс? Нам сказали, что вы теперь родители замечательного мальчика.

— Я-я не знаю. Она просто уснула, я так думал. Она устала. А потом ее сердце… Врачи…

— О, Пит. Мальчик мой, Китнисс будет в порядке, —мама приобняла меня за плечи и повела в комнату ожидания.

Когда мы зашли, я увидел родителей Китнисс и наших сестер. Все они встали, ожидая, что я скажу. Но я молчу, мне нечего

сказать. Я даже не могу смотреть семье жены в глаза. Ведь это я причина, по которой она решила уйти, из-за меня она упала. Из-за меня она может… может не проснуться. Я сел подальше от всех. Не могу никого видеть. Бесконечное счастье быстро сменилась на невыносимую боль и боязнь потери. Я уверен, моя мать уже рассказала мистеру и миссис Эвердин, что произошло.

— Пит, ты не виноват, — приобняла меня Энни.

— Энни?

Стоп. Энни? А она как здесь оказалась. Я посмотрел на рыжую девушку. Рядом с ней стоял мой друг, Финник. Я рассказал Одейру, что произошло у нас с Китнисс. Скорее всего, Финник передал всю информацию и Энни. Хотя та, наверняка, уже услышала эту историю со стороны Китнисс. Я попытался возразить невесте друга, но она покачала головой.

— Даже не думай. Вы поругались, ты перебрал. Ты ей не изменил. Ты не виноват. Не хочу еще больше на тебя давить, но я понимаю, почему Китнисс не хочет больше верить в то, что ты её любишь. Слишком часто ты бросал эти слова на ветер, она их ловила и понимала, что никакого веса они не имеют.

Я не понимаю, зачем Энни говорит это. Мне и так не очень хорошо, чтобы выслушивать, каким я был негодяем. К тому же эти слова не подтверждают, что я виноват. Но девушка продолжила:

— И она выкарабкается, чтобы надавать тебе по заднице, понятно? — усмехнулась Энни. Знаю, что она не меньше меня беспокоиться за свою подругу. — У нее есть, за что бороться. А тебе сейчас нужно оставаться сильным не только ради себя и близких, но и сына.

— Спасибо.

— Я еще не видела своего внука! — бодро заявила моя мать. Она решила разрядить обстановку.

Мама сагитировала всех пойти посмотреть на новорожденного члена семьи.

— Я останусь. Если вдруг придет врач…

— Нет, дорогой, — произнесла Элизабет. — Если я знаю Китнисс, она бы не хотела, чтобы ты сидел тут и сходил с ума от ожиданий.

— А она бы не сходила с ума, если бы я был не её месте? — миссис Эвердин хмыкнула, грустно улыбаясь.

— Сходила. И мне пришлось бы ей сказать, что тебе это не понравится. Тебе ведь не понравилось бы?

— Нет.

— Поэтому вставай. Покажешь нам сына моей дочери.

Пока мы шли, я думал над словами матери Китнисс. Почему она говорила, будто исход уже известен? Говорила о Китнисс в прошедшем времени. Надеемся на лучшее, готовимся к худшему? Не знаю, может, я преувеличиваю. Я внимательно наблюдаю за женщиной. Присмотревшись, я замечаю, как она хватается за руку своего мужа, как дрожит. Она боится. Это ведь не только моя жена борется сейчас за жизнь, но и её дочь.

Мы дошли до окна в пол стены. За ним мирно спят младенцы. Если бы я прошел мимо этого окна вчера,

я бы не понял как среди завернутых и одетых одинаково детей, можно найти своего. Но не сейчас. Мелларк младший лежит прямо перед нами, в первом ряду. Вид собственного ребенка облегчил ожидания новостей о состояние его мамы.

— Знакомьтесь, наш сын, — гордо произнес я, показывая туда, где спит мальчик.

— Какой красавчик! — воскликнула моя мама. — Неудивительно, у такой пары не могло выйти по-другому.

— Мам! — воскликнул я, она умеет смущать.

— Но это же правда, — защитила себя женщина.

Я посмотрел на родителей Китнисс, им сейчас тяжелее всего. Миссис Эвердин положив голову на грудь мужа, прикрыв рукой рот, плакала, а мистер Эвердин прижимал ее к себе за талию. Мужчина держался стойко, но и в его глазах уже был намек на слезы.

— Я горжусь своей девочкой, — прошептал Дэвид и поцеловал жену в макушку.

Малыш зевнул, и все начали умиляться. Мама решила снова что-то сказать, и я уже боюсь:

— Мальчик, мне кажется, больше похож на Китнисс, — обращаясь к семье Кит, говорит мать.

— С чего Вы это взяли? — с улыбкой спрашивает отец моей жены.

— Ну, знаете, Пит был не таким милым. Конечно, свой ребенок самый красивый, но объективно, твой сын переплюнул тебя, милый, — обращаясь ко мне говорит она. — И личико у тебя было, такое сморщенное.

— Мам, это уже слишком, — возмущенно произнес я.

Все начали смеяться, наблюдая за нашим «диалогом». Финник, продолжая хохотать, похлопал меня по плечу. Спеша успокоить меня, Элизабет, сказала, что родившись, Китнисс была пухленькой, с щечками. Сказала, что она с мужем, шутя, называла дочку хомячком.

— Так что наш внук, скорее похож на вас обоих, Пит, — подытожил Дэвид.

После этого, все опять переключились на ребенка. Саманта и Прим поинтересовались, как мы назовём их племянника, но у меня не было ответа. Мы еще не выбрали с Китнисс имя. И чтобы это сделать, она должна очнуться.

Тревога вновь заполнила все мои мысли.

— Мистер Мелларк? — мы с папой одновременно обернулись. Врач уточнил, кто из нас двоих нужен и продолжил. — Ваша жена, — все напряглись, ожидая слов доктора, — Китнисс, в порядке. Её состояние стабилизировалась. Мы дали ей снотворное, поэтому, скорее всего, она придет в себя завтра к вечеру.

— Её можно сейчас навестить? — спросил я.

— Да, конечно. Но недолго.

POV Китнисс.

Боже, так плохо я себя ещё не чувствовала. Все тело ломит, низ живота болит, голова раскалывается.

— М-м-м.

— Китнисс? — мне совершенно не хотелось открывать глаза, так как я подозревала, что яркая вспышка ослепит меня, но все же я пересилила себя. — Китнисс, Кит, ты проснулась, — Пит выглядел измученным.

— Выглядишь не очень, — хриплю я, на что парень рассмеялся, а я улыбнулась.

Муж протянул мне стакан воды с трубочкой, сказав, чтобы я не торопилась. Первый глоток дался болезненно, потом было легче. Я помнила все до момента, как я вчера уснула. Я спросила Пита, что произошло.