От первого лица
Шрифт:
Хвост с выключателем лежал на земле. Нефертити обрезала его, навсегда сварив провода, ведущие к выключателю. Она соединила их накоротко пламенем автогена. Выключить ее теперь стало невозможно.
Когда это дошло до сознания Карла (понадобилось несколько секунд), он впал в бешенство и накинулся почему-то на Папазяна.
— Аветик! Это государственное дело! Нужно перестать ее кормить, чтобы полностью — слышишь, Аветик? — полностью обесточить!
— А Хеопса? — спросил Папазян.
— Изолировать!
— Карлуша,— мягко сказал Папазян.— Она живая. Ты сам
— Я сам его делал, это животное! — закричал Карл.
— Но теперь она тебе не принадлежит.
— Она принадлежит народу. За нее заплачены государственные деньги.
— Спроси у народа,— пожал плечами Папазян.
У ограды стояли посетители с детьми. Они с восторгом наблюдали за слонами. Давно на площадке не было такого веселья.
Карл засунул руки в карманы и пошел к выходу. — Мы еще посмотрим — кто кого,— сказал он.
Специалисты двинулись за ним нерешительней гурьбой.
12. ТИХОН
И все-таки это сделал я — Тихон Леонидович Ворсиков!
Так редки были в моей жизни самостоятельные поступки, что этим делом я всерьез горжусь. Но оказалось, что если сказал «а», то нужно говорить и «б» — чтобы не уронить марку.
Я ушел из КБ-квадрат и вернул себе свою законную фамилию. Затем я поступил работать в зоопарк к Папазяну методистом по вопросам кормления крупных млекопитающих. Проще говоря, я стал разрабатывать рационы питания для тигров, львов, жирафов, бегемотов.
И конечно, для моих любимцев — Хеопса и Нефертити.
Попутно я начал готовиться к поступлению на заочное отделение ветеринарного института. Мама восприняла эти новшества не так, как я ожидал.
— Ты становишься мужчиной, сын,— сказала она.— Я давно этого жду.
Карл предпринял несколько административных попыток вернуть Нефертити и вывезти ее на Выставку достижений. Он писал письма и отношения дирекции зоопарка, брался изготовить специальный контейнер и обучить людей для квалифицированного отлова Нефертити.
Папазян со свойственным ему чувством юмора послал Непредсказуемому заказной бандеролью хвост слонихи с выключателем. В письме Папазян написал: «Карлуша! Прилагаем единственную часть слонихи, которую мы в силах вернуть. Я очень боюсь за людей, которых ты хочешь обучить такому тонкому делу, как отлов слона. Это доброе животное весьма опасно в разъяренном состоянии. А в том, что они добьются такого состояния, я не сомневаюсь. С приветом, Аветик».
Надо отдать должное Карлу — он не обиделся. Служба службой, а дружба дружбой. Говорят, он приспособил хвост с выключателем в будке вахтера для включения аварийной сигнализации. Хвост обязан был напоминать о допущенной в свое время вопиющей халатности охраны.
Теперь о кошке.
Карл изготовил блестящую кошечку с синтетической шерстью. Модель снова изваял Кембридж. Кошечка прошла испытания и полный курс обучения по скорректированной программе.
Затем кошечку запустили на чердак одного из домов, где в изобилии водились коты. Андрюша рассказывал мне, что контакт
Карл восстановил ее, научил ловить мышей и отправил в Москву, в уголок Дурова. Для Выставки достижений кошечка была мелковата.
Мама сказала:
— Я всегда говорила, что кошки — умнейшие из животных. Твой мудрый Хеопс до сих пор не обнаружил подделки, а бродячие коты — моментально!
— Он просто добрее котов. И духовно богаче,— сказал я.
Я проводил много времени со своими слонами. Я радовался, наблюдая их крепнущие отношения. Поначалу я делал попытки тайком от Хеопса поговорить с Нефертити, но она не отвечала мне, хотя относилась очень дружелюбно. Оба слона любили катать меня на хоботе. Я ложился животом на толстый хобот, обхватывал его руками, как ствол дерева, и слон плавно поднимал меня в воздух. Когда это делала Нефертити, я пытался прислушаться к шуму двигателей внутри, но ничего не слышал.
Они нежно относились друг к другу. Иногда часами стояли, уткнувшись один в другого лбами. Мне кажется, что так они разговаривали о жизни.
А жизнь у них была простая. Они гуляли, купались, ели фрукты и овощи, забавляли детей. Очень скоро у слонов появилась развлекательная программа, с которой они выступали по воскресеньям. В эти часы к слоновнику было не пробиться. Особенно нравилась детям игра в волейбол, когда слоны перекидывались большим разноцветным мячом.
Я первым обнаружил, что Нефертити стала полнеть. Это меня обеспокоило. Я подумал, что произошла какая-то неисправность во внутренних органах. Шли месяцы, а живот слонихи медленно и неуклонно увеличивался.
— Как хочешь, Тиша, а Нефертити ждет слоненка,— сказал Папазян.
— Это совершенно исключено,— сказал я.
— Почему? Все может быть,— философски заметил Папазян.
— Только не это. Это лежит за гранью науки.
— А оно и должно там лежать,— сказал Папазян.
— Аветик Вартанович! — взмолился я.— Бог с вами! Вы представляете себе ее устройство?.. А я представляю. Я каждую деталь держал в руках. Слоненку просто неоткуда взяться.
— Э-э, Тиша! — хитро подмигнул Папазян.— Дети от любви берутся — вот откуда они берутся.
И действительно, в назначенный природой срок Нефертити родила слоненка. Это был обыкновенный серенький и смешной слоненок с коротеньким хоботком. Смотреть на него сбежалось все КБ во главе с Карлом. Непредсказуемый был в состоянии шока. Настоящему ученому нелегко видеть, как рушатся все его представления.
— Аветик, я тебя заклинаю,— проговорил Карл.— Когда Нефертити и этот слоненок... словом, когда их не станет... Ты обещаешь подарить их тела науке?
— Зачем так говоришь? Слоны долго живут,— нахмурился Папазян. Потом он улыбнулся и добавил : — Мы, надеюсь, этого не увидим... Подари лучше себя науке.