От прокурора до «контрреволюционера»
Шрифт:
Затем последовали замужество, рождение дочери и переезд в г. Горький, где она работала в организациях на должностях счетовода и машинистки. С мужем, состоявшим начальником участка взрывпрома в Горьком, жила обычной жизнью и не стремилась достигать карьерных высот, потому и в партию вступать не собиралась.
После проверки, в том числе в политическом отношении, по предыдущим местам работы 2 ноября 1934 г. ее приняли машинисткой прокуратуры Горьковского края, где она показала свои высокие профессиональные навыки. Работала, несмотря на постоянную боль в глазах из-за недомогания.
Являясь
Вероятно, это и стало причиной донесения в управление государственной безопасности (УГБ) Управления НКВД по Горьковскому краю о враждебности Карнаковой к советской власти. После небольшого разбирательства она была уволена.
Согласно показаниям двух из допрошенных машинисток, Нина Ивановна высказывала мнение о возможности убийства Кирова на личной, а не политической почве. Ссылаясь на слова знакомого, освободившегося из мест лишения свободы, о примененных к нему пытках, говорила, что обвиненного в убийстве Николаева, возможно, также пытали для получения признательных показаний.
Те же свидетельницы припомнили все колкие слова, оброненные ей за короткий период работы: для народа смерть Куйбышева являлась небольшой потерей; невелика честь быть избранным в члены райсовета; введение карточной системы приведет к подорожанию хлеба; при царизме жилось лучше и интереснее; раньше приятно было смотреть на выправку и форму офицеров.
Обе также заявили, что в настроениях Карнаковой было что-то несоветское, чувствовалось ее формальное, бюрократическое отношение, поскольку она выполняла лишь свою работу и не интересовалась общими результатами машинописного бюро, отказываясь заниматься по окончании рабочего времени.
В ходе первоначального допроса 3 марта Нина Ивановна отрицала, что высказывала мысль о личном мотиве убийства Кирова, хотя, как и другие машинистки, предполагала, что к Николаеву могли применяться пытки. Показания бывших коллег по машинописному бюро по другим вопросам категорически опровергала, заявляя об искажении ее выражений.
Тогда с 14 по 17 марта ее продержали в застенках краевого управления НКВД, но иных показаний от нее добиться не удалось. О факте задержания свидетельствует лишь сохранившаяся в уголовном деле справка, других документов нет.
Позднее, 9 мая, помощником уполномоченного третьего отделения секретно-политического отдела (СПО) УГБ с согласия и утверждения руководства краевого управления НКВД вынесено постановление о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения. В постановлении указывалось, что Карнакова достаточно изобличалась в том, что, будучи враждебно настроенной к советской власти, систематически занималась антисоветской агитацией, в частности, по вопросам убийства Кирова и смерти Куйбышева. Деяния квалифицированы по статье 58.10 УК РСФСР, а мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрано содержание под стражей. Арест санкционировал заместитель прокурора края.
На
На новом допросе она признала себя виновной лишь в том, что в машинописном бюро говорила о применении органами НКВД пыток к таким злостным преступникам, как Николаев, о чем ранее ей рассказывал недавно умерший знакомый.
Об окончании следствия объявлено 5 июня. Тогда же она ознакомилась с материалами дела и вновь заявила о ложности показаний свидетелей.
Через два дня временно исполнявшим обязанности оперативного уполномоченного первого отделения СПО составлено обвинительное заключение, согласованное с заместителем начальника отдела и утвержденное заместителем начальника краевого УНКВД, а 15 июня оно утверждено заместителем прокурора Горьковского края.
В соответствии с данным документом Нина Ивановна обвинялась в том, что, работая в крайпрокуратуре, среди сотрудников вела антисоветскую агитацию, клеветала на органы НКВД и высказывала контрреволюционные настроения.
На подготовительном заседании Спецколлегии Горьковского краевого суда 26 июня с участием заместителя прокурора края постановлено принять дело к производству, а также утвердить обвинительное заключение, квалификацию и список свидетелей. Мера пресечения оставлена без изменения.
В ходе закрытого судебного заседания с участием защитника 2 июля подсудимая и свидетели остались на своих прежних показаниях. В тот же день Карнакова осуждена к одному году шести месяцам лишения свободы. Обжаловать приговор не стала.
В 1992 г. по заключению прокуратуры Нижегородской области Нина Ивановна Карнакова полностью реабилитирована.
3. Нездоровые разговоры
После убийства С. М. Кирова наряду с судебными процессами по делам «Ленинградского» и «Московского» центров в стране развернулись репрессии против бывших зиновьевцев. Последние по обвинению в принадлежности к данным центрам приговаривались к разным срокам лишения свободы или направлялись в ссылку. Арестам подвергались не только оппозиционно настроенные граждане, их родственники и знакомые, но и лица, не имевшие с ними никакой связи.
Более того, в 1936 г. отбывавших лишения свободы Г. Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева вернули из лагерей и устроили показательный суд, получивший название процесса «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра». Их вместе с еще девятью лицами (всего по делу было 16 подсудимых) обвинили в том, что они в соответствии с директивой Л. Д. Троцкого (проживавшего в то время за границей) организовали объединенный троцкистско-зиновьевский террористический центр для совершения убийства руководителей ВКП(б) и советского правительства, а также подготовили и осуществили через ленинградскую подпольную террористическую группу убийство Кирова.