От винта, господин дракон!
Шрифт:
— По одной бутылке на нос, — заявил Сойер, переглянувшись с Микки. — Джин, я понятия не имею, в чем там у тебя загвоздка, но вижу, что ты уже так уработалась, что тебе точно не помешает немного выдохнуть. Джулс, тебе, кстати, тоже. Так что давайте, разбирайте гостинчики..
— А чек предлагаю Алирийскому переслать, — ухмыльнулся Мик. — Пусть за нас порадуется.
Предложение было встречено дружным смехом.
— Так… ну-ка посмотрим, чем вы тут занимаетесь, — провозгласил Сойер чуть позже, расслабленно подходя к установке, похожей на небольшой медный котелок, в котором
— Пятьсот грамм дистиллированной воды разогреть до температуры пятьдесят пять градусов, — начал тот…
Джинни следила за их забавами вполглаза, не забыв, впрочем, выставить на всякий случай щит.
— …напитывать получившийся раствор магией земли с такой-то плотностью потока в течении полутора минут… размешать и па-рам-пам… остудить… Ну и где обещанный феерверк? — Сой озадаченно смотрел на светло-карамельную густеющую на глазах жидкость.
— Да как так-то? — тут же взвилась подуспокоившаяся было Джинни. — Ты то же самое делал, что и я. Только мешал в другую сторону..
— Ну да, я же левша, — покивал со знанием дела парень.
— Я уже скоро поверю, что это какой-то колдовской обряд, а не наука. — провозгласила Джин. — Все, давайте свой антистресс и хорош на сегодня, иначе я за себя не ручаюсь.
Остаток вечера мы просто гуляли но скверикам, дышали свежим воздухом и болтали обо всем подряд.
— Что новенького в мире происходит? — поинтересовалась Джинни. — А то я совсем от жизни отстала.
— Все новости в основном о стихиях да о прорывах, — доложил Сойер. — Толком никто ничего не знает, но все подряд выдвигают разные версии. Веришь, сколько экспертов по стихиям у нас вдруг нашлось?
Тема была, действительно животрепещущей. Если верить официальной прессе, доподлинно было известно следующее: стихии вели себя очень странно, а вот причина такого всплеска до конца не была понятна даже драконам. Прорывы в последнее время стали случаться чаще и не то, чтобы стали сильнее, но сложнее — однозначно. Например, за последнюю неделю сообщалось о нескольких прорывах средней степени «земля-воздух-вода». До этого подобный случай прорыва трех стихий сразу был зафиксирован лет тридцать назад и считался единичным. Не удивительно, что и боевики, и драконы круглосуточно были начеку, и ящерам приходилось даже хуже.
А дальше начиналась область догадок и предположений. Кто-то утверждал, что это все исключительно потому, что крылатые со стихиями на короткой ноге, умеют чувствовать прорывы на ранних стадиях, что простым магам не под силу, поэтому на них нагрузка в основном и легла. Другие утверждали, что из-за близости к стихиям с самими драконами тоже творится что-то странное, только они об этом умалчивают, третьи и четвертые и вовсе видели в этом всем какой-то хитрый то ли драконий, то ли антидраконий заговор.
— О да! — поддержал друга Мик. — Знатоков сейчас масса. И по прорывам, и по драконам.
— Но, если судить по местным представителям драконьей фауны, то дела там, и правда, не очень, — продолжил Сойер. — Ректора сейчас на месте вообще не найдешь, а если и посчастливится, то к нему
Мы кивнули: поймать водного дракона и стрясти с него обещанную консультацию стало очень сложной задачей. И единственной, кто испытывал по этому поводу даже облегчение, была Джинни. После Осеннего праздника ее статус «драконьей невесты» выплыл наружу и стал еще одной причиной постоянного напряжения девушки.
Ребята проводили нас до корпуса нашего с Джинни общежития. На прощание Сойер привычно приобнял меня, осторожно чмокнул в губы и помедлил немного, будто чего-то от меня ожидая.
— Эмм, спасибо за отличный вечер, — слегка натужно улыбнулась я и осторожно отошла в сторонку, пытаясь скрыть ту неловкость, которую сейчас частенько испытывала по отношению к этому отличному, на самом-то деле, парню.
Сой только хмыкнул и привычным жестом откинул со лба челку.
— Даже не спрашивай, — предупредила я готовый сорваться с губ Джинни вопрос, когда мы остались с ней вдвоем.
Она только вздохнула понимающе.
Оказавшись в комнате, я первым делом кинула взгляд на почтовую шкатулку — ничего, как всегда. Известий от Экхарта я за эти дни не получала и сама не писала — не хотела навязываться, но сегодня не утерпела — отправила несколько чеков, включая — да-да, тот самый, за сидр — и совсем краткую записку «Как у вас дела?». Ответа я так и не дождалась и легла спать.
Он пришел почти под утро, в темный предрассветный час: я проснулась и какое-то время ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее — и случайно заметила мигающий алый огонек. Сон окончательно покинул меня, и я осторожно, чтобы не разбудить Джинни, прокралась к шкатулке и открыла ее.
«Топливо у вас так себе» — значилось на чеке знакомым размашистым почерком. — Я тихонечко, в кулак, хихикнула и развернула записку.
«Занимательно, но без огонька» — было приписано чуть ниже моего вопроса. Настроение поднялось до потолка, до крыши — до самых облаков. А щеки… не удивилась бы, скажи мне кто-нибудь, что они сейчас светятся в темноте.
Нашарив на столе автоперо и слегка покусав его в волнении за кончик, я все же вывела внизу очередное послание: «Исправим?», быстро-быстро засунула его в шкатулку и принялась ждать, прикрыв лицо ладонями и слегка, почти бесшумно, постукивая пяткой по полу от нетерпения.
«Ты почему не спишь?» Строгая до потешного драконья мордочка должна была призвать меня к порядку, но не вышло.
«Выспалась уже. Так что скажете?»
«Скажу, что ты совсем распоясалась. Через полчаса у перехода».
И я закусив губу, чтобы не завизжать от радости и не перебудить всех на этаже, принялась собираться: умылась, натянула спортивную форму, написала Джинни записку на всякий случай и выскользнула за дверь.