От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
Король и сам не оставлял попыток наладить отношения с Москвой. В официальном сообщении о своей женитьбе на Александре Греческой он назвал Сталина и Молотова «Дорогие и Великие друзья». Джилас в этой связи вспоминал: «Сталин спросил, на ком женился югославский король Петр II. Когда я сказал, что на греческой принцессе, он шутя заметил:
– А что, Вячеслав Михайлович, если бы я или ты женился на какой-нибудь иностранной принцессе, может, из этого вышла бы какая-нибудь польза?
Засмеялся и Молотов, но сдержанно и беззвучно».
Джилас запомнил, как в ночь накануне высадки союзников в Нормандии он ужинал со Сталиным на Ближней даче. «Сущность его мыслей состояла, с одной стороны, в том, что не надо „пугать“
– Зачем вам красные пятиконечные звезды на шапках? Не форма важна, а результаты, а вы – красные звезды! Ей-богу, звезды не нужны! – сердился Сталин… – А Вы, может быть, думаете, что мы, если мы союзники англичан, забыли, кто они и кто Черчилль? У них нет большей радости, чтобы нагадить своим союзникам, – и в Первой мировой войне они постоянно подводили и русских, и французов. А Черчилль? Черчилль он такой, что, если не побережешься, он у тебя копейку из кармана утянет. Да, копейку из кармана!.. А Рузвельт? Рузвельт не такой – он засовывает руку только за кусками покрупнее».
Москва проводила в отношении Югославии осторожную политику. Обращения Тито о встрече в Кремле оставались без ответа. Его посол в Москве Симич жаловался, что Тито пришлось пойти на то, что не потребовалось от ПКНО – признания эмигрантского правительства. Было это так.
В те дни немецкой разведке удалось вычислить местонахождение штаба Тито в боснийском местечке Дрвар, где его попытались захватить. Но в ночь на 4 июня 1944 года Тито спасся на советском самолете, который доставил его в Бари. Оттуда англичане переправили его на остров Вис в Адриатическом море. Там Черчиллю удалось организовать 16 июня подписание соглашения между Тито и главой лондонского эмигрантского правительства Шубашичем.
Черчилль 14 августа рассказал Сталину о своих переговорах с югославами в Неаполе: «В течение последних двух дней я имел встречи с маршалом Тито и югославским премьер-министром. Я сказал обоим югославским лидерам, что мы думали лишь о том, чтобы они объединили свои ресурсы с тем, чтобы слить югославский народ в единое целое в борьбе против немцев».
Когда Красная армия через Румынию и Болгарию в начале сентября 1944 года нахлынула на границу Югославии, Тито тайно сбежал с острова Вис. 21 сентября – в роскошной, шитой золотом шинели от итальянских кутюрье – он вступил на московскую землю. Незадолго до этого был опубликован указ о его награждении орденом Суворова. «Во время этой первой встречи со Сталиным царила довольно напряженная обстановка, – вспоминал Тито. – Мы так или иначе спорили по всем вопросам, которые обсуждали… Сталин начал меня убеждать, что надо вернуть на престол короля Петра. Мне кровь ударила в голову: как он нам может советовать это! Я взял себя в руки и ответил ему, что это невозможно, что у нас народ взбунтовался бы, что в Югославии король является олицетворением предательства».
Переговоры продолжались и на даче Сталина, и в его кремлевском кабинете. Тито просил у Сталина и Молотова, чтобы советские войска были введены в те районы Восточной Сербии, где действовали его боевые отряды. Чтобы не осложнять и без того непростое положение Тито, вход советских войск в Югославию был представлен как инициатива исключительно советского военного командования. На что югославская сторона соглашалась при условии, что «на территории расположения частей Красной армии будет действовать гражданская администрация НКОЮ». Прямо из Москвы Тито направился в штаб 3-го Украинского фронта маршала Толбухина в Крайову, где готовился план Белградской операции. В ночь на 29 сентября советские войска из Болгарии вступили на югославскую территорию.
Вся тщательно выстроенная англичанами система влияния
Результатом и стал визит премьер-министра в Москву в октябре 1944 года, и «процентная сделка», по которой советские и британские интересы в Югославии были определены как 50:50.
СССР скрупулезно выполнял это «процентное соглашение». Когда 20 октября советские и югославские войска освободили Белград, Тито и Шубашич подписали соглашение об образовании единого югославского правительства. Но навязанная извне идея делить власть с кем-то явно не нравилась Тито.
Он обратился 29 октября с резким письмом к Сталину, смысл которого сводился к тому, что советские военные «нарушают Ваши приказы и забирают себе трофейное имущество, а не оставляют его Югославии; вмешиваются во внутриполитические вопросы Югославии, они занимают заводы и фабрики, оттуда вывозят станки и оборудование». Сталин возмущенно ответил через два дня: «Меня поражает тот факт, что отдельные инциденты и проступки отдельных офицеров и солдат Красной армии у Вас обобщаются и распространяются на всю Красную армию… Нетрудно понять, что в семье не без урода, но было бы странно оскорблять всю семью из-за одного урода».
Может быть, из-за обиды и из-за этого инцидента Тито в последний момент отправил вместо себя в Москву своего заместителя по НКОЮ Карделя вместе с Шубашичем. Сталин и Молотов встречались с ними 23–25 ноября. Советский лидер не раз поминал о клевете на Красную армию, критиковал внутреннюю политику Тито, полагая, что в вопросе о судьбе короля (за которого так переживали англичане) он мог бы действовать более гибко и считаться с «единством антигитлеровской коалиции».
Но СССР продолжал массированную поддержку НКОЮ. Сталин 13 декабря 1944 года писал Тито: «Первое. Мы готовы снабдить Вас вооружением как трофейным, так и русским, но мы не можем осуществлять снабжение Вашей армии в порядке неожиданных заявок, без заранее составленного плана… Второе. Вам нужно также сговориться насчет плана организации сухопутных вооруженных сил Югославии, насчет количества дивизий, насчет количества офицерских кадров, способных управлять этими дивизиями. Третье. Нужно также сговориться насчет русских инструкторов для югославской армии, насчет их прав и обязанностей». По решению ГКО от 10 февраля 1945 года СССР начал передачу НОАЮ советского и трофейного оружия, которого оказалось достаточно для вооружения двадцати пехотных дивизий, нескольких полков связи, инженерных и автомобильных частей.
В феврале 1945 года Тито и главнокомандующий силами союзников на Средиземноморье фельдмаршал Александер договорились, что одна часть Истрии должна перейти под югославское военное и гражданское управление, а другая – включая сам Триест, города Горица и Пула, – под западное военное управление при югославской гражданской власти. Провинция Венеция-Джулия освобождалась с северо-востока силами югославских партизан, а с запада – союзными войсками в Италии. При этом отряды Тито стремились к максимальному расширению зоны своего контроля, а союзники – своего.
Тито 7 марта сформировал Временное народное правительство Демократической Федеративной Югославии. Он стал премьером и министром обороны, Шубашич – министром иностранных дел, вице-премьерами были назначены от НКОЮ – Кардель, а от эмигрантского правительства – лидер Демократической партии Грол. Правительство было тогда же признано Большой тройкой. Но Запад не устраивало, что НКОЮ получил 22 портфеля из двадцати восьми.
Свой первый официальный визит в новом качестве Тито 5 апреля нанес в Москву в компании Шубашича, министра по делам Черногории Джиласа и других. 11 апреля Молотов и Тито подписали в Кремле Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве.