От января до марта один шаг
Шрифт:
На санях девушка каталась впервые. Снежная пустыня полей окружила свадебный поезд, и лишь еле различимая по конским следам дорога не давала сбиться с пути. Позади и впереди ржали лошади, звенели бубенцы, гудел ветер и пели люди. Леда оглянулась, и долго наблюдала, как становятся меньше дома ее родной деревни. Ей вдруг показалось, что вместе с ними удаляются и ее проблемы. Она закуталась плотнее в шкуры, обняла пушистый лисий хвост и улыбнулась, наконец, от всей души, от всего сердца. Смерть осталась позади, впереди ее ждала счастливая, долгая жизнь.
Несколько раз они насквозь проезжали маленькие
Сначала шли самые бедные районы - почти деревня, только дома чуть поновее. Люди высовывались из окон, вставали по краям улицы и, снимая шапки, кланялись. Леде от этого стало очень неудобно, непривычно. Обычно она сидела дома и пыталась не привлекать внимания, так что такое отношение оказалось ей в новинку. Потом бедные избушки сменились избами побольше и людей прибавилось. Жители города стояли вдоль улицы живой стеной, подпрыгивая, свистя и вытягивая шеи. А уж когда свадебный поезд въехал на центральную улицу, где дома стояли из камня, народа стало еще больше. На площади же перед храмом собралась целая толпа.
Сани встали. Леда занервничала. Не заставив себя долго ждать, подошел граф. Скинул со своей невесты меха, подхватил на руки и понес к дружелюбно распахнутым дверям храма. Краем глаза Леда заметила, что у входа стоят два хмурых, недовольных жреца. Девушка вся сжалась. Ей вдруг подумалось, что вот сейчас окажется, что граф несет ее вовсе не жениться, а приносить в жертву.
В двери за молодоженами хлынула толпа гостей и зевак. Граф донес Леду до алтаря, поставил на ноги и сделал шаг в сторону. Девушка осторожно обернулась. За ней, на первом ряду сидела подпрыгивающая от нетерпения Латена и ее мать, утирающая глаза носовым платком. Рядом с ними восседал зубасто улыбающийся Ретео, то и дело бросавший хитрые взгляды на как всегда мечтательную Анику. Даже Горн и старая графиня София пришли, и теперь чинно восседали на самом конце первого ряда.
Переминаясь с ноги на ногу от холода, Леда принялась осматриваться. Раньше в храме она не была - жертвенницам не разрешали туда заходить до ритуала дарения. Внутри оказалось довольно красиво. Одна часть храма - молельный зал - находилась под треугольной, украшенной древними фресками крышей. Вторая часть - часть богов - расположилась в круглой, уходящей вверх острым шпилем башне. Здесь стояли статуи богов и алтарь. Именно в этой части и находилась сейчас Леда.
Сам алтарь был вытесан из белого мрамора и формой своей напоминал ложе. От одной мысли о том, что на нем приносят в жертву девушек, у Леды побежали мурашки по коже. За алтарем стояло полукругом двенадцать постаментов, однако статуй было всего одиннадцать - самая первая слева отсутствовала. Еще десять скрывались под застиранными желтыми чехлами. И только одну Январь - предпоследнюю
Из боковой двери вышел знакомый Леде жрец. Именно он в прошлый раз извинялся перед ними с Ретео. Сухой, худой, не старый, но в годах, а в остальном же ничем не примечательный человек. Под мышкой он держал толстую книгу, синие одежды жреца мешком висели на тощем теле. При его появлении в зале удивленно загомонили. Жрец подошел к алтарю, возложил на него книгу, улыбнулся уверенно жениху с невестой.
– Прошу простить брата моего, Мелунаса, за то, что он не почтил нас сегодня своим присутствием, - вежливо сказал жрец.
– У него появились неотложные дела, и за него в этот радостный день буду я. Итак, попрошу тишины. Начнем же церемонию и соединим два любящих сердца в единое целое.
Повисла торжественное, чуть напряженное молчание. Леда заметила, что Аластр бросил незаметный, злобно-торжествующий взгляд на Ретео. Тем временем жрец открыл книгу, откашлялся и начал свою проповедь. Леда почти не слушала. Ее внимание привлекли витражи, украшавшие башню. Боги на них танцевали, пели и давали людям дары, и только одно было заколочено. Напрягшись, девушка незаметно зыркнула на потолок молельного зала. Она сразу нашла то, что искала. На потолке красовалось безобразное пятно белой краски. Марта всеми силами постарались вычеркнуть из пантеона. Забыть, как он выглядит.
– Невеста, вы меня слышите?
– позвал ее жрец.
Отругав себя за несобранность, Леда покраснела.
– Да, господин, - сказала она.
– Согласны ли вы взять в мужья сына высшего творца Аластра?
– Согласна, - сказала она взволнованно.
– Замечательно. А вы согласны ли взять в жены дочь Январь Леду?
– Согласен, - уверено заявил граф.
– Есть ли у кого-либо возражения?
– спросил жрец у зала.
– Есть!
– вдруг выкрикнул кто-то.
– У меня есть возражения!
Леда обернулась и к ужасу своему увидела Игрид. Она была все в том же голубом платье, в каком приходила к Леде в прошлый раз. Игрид вышла вперед, растолкав локтями толпу и встала в горделивой позе. Растерявшись, жрец заглянул в свою книгу - видно, ища выход из сложившейся ситуации. Пробежав пару строк глазами, он посмотрел на Игрид и предложил:
– Что же, выскажите их. Если они покажутся мне достаточно весомыми, то брак будет считаться несостоявшимся.
– Возражение первое, - сказала зло Игрид.
– Невеста - жертвенница. Граф, беря ее в жены, отнимает ее у богини нашей Январь. Правильно ли это? Не накликаем ли мы тем самым гнев богини?
– Отец наш, верховный жрец Аракей, много дней читал молитвы и спрашивал богиню, имеются ли у нее какие-нибудь возражения против этого брака, - сказал жрец, выпрямившись и скрестив руки на груди.
– И богиня послала ему весточку о том, что возражений не имеется. Я понимаю ваши сомнения. Я тоже сомневался до вчерашнего дня. Но пред самой церемонией мне ночью явился черный пес с синими глазами, призрак Февраля. Я счел это очень хорошим знаком. Так что боги не против того, чтобы эти молодые люди соединилсь узами брака. Есть ли вам еще что добавить, леди Игрид?