Отбор под маской
Шрифт:
— Это очень долгий разговор, Грета. Знай одно, я всегда тебя любила. Все, что было мною сделано, — сделано ради тебя. Не высовывайся, сиди на своем отборе. Я найду способ с тобой связаться.
— Скажи хоть что-нибудь! Почему отец имеет на меня права? Он же не был матери мужем!
— Он заплатил за твое рождение, — горько произнесла мора ван Линдер и Грета вскрикнула:
— Это вне закона!
— А когда это волновало богатых и влиятельных людей?
— Ты говорила, что мама меня любила, — с трудом выдавила Грета. — А она… а она родила меня из-за денег? Я контрактный
— Нет, все совсем не так, — вздохнула Амалия. — Твоя мать была глупой и доверчивой и любила раскидываться словами. «Я сделаю для тебя что угодно» или «Все, что мое, — твое». Щедрая, добрая, сильная — идеальная мать для магически одаренного ребенка. Больше всего на свете она хотела поступить в академию, хотела повторить подвиг своего отца и закончить досрочно. Вот только уже было ограничение по возрасту. Тогда-то и появился дерр Ринтар, хотя, я уверена, присмотрел он ее куда раньше. В обмен на поступление в Сантодинскую Академию Магии твоя мать согласилась выполнить одно желание дерра Ринтара. Любое, не ограниченное ничем. После первого курса она вернулась уже с тобой.
Мора ван Линдер стерла крошечную слезинку, помолчала и вновь заговорила:
— Она ничего мне тогда не рассказала.
— Как она умерла?
— Откат из-за невыполнения клятвы, — медленно произнесла бабушка. — Она слабела, слабела, а затем просто легла и умерла. Сейчас Ринтар трясет контрактом и требует тебя.
— Но контракт на вынашивание сейчас незаконен, — нахмурилась мэдчен Линдер.
— Закон обратной силы не имеет, — горько улыбнулась мора ван Линдер. — А если бы и имел, то ведь платы-то там не указано.
Прислонившись лбом к холодной ограде, Грета попыталась взять себя в руки. Действие маски спокойствия и равнодушия уже прошло, и ей было не по себе. Сердце колотилось как сумасшедшее, немного подташнивало, хотелось плакать. А еще больше хотелось лечь и умереть.
— Все гораздо сложнее, чем я могу рассказать.
— Там кто-то есть! У ограды!
— Я всегда тебя любила, — резко произнесла Амалия и ударила Грету по лицу.
Вскрикнув, мэдчен Линдер рухнула на землю, а бабушка ловко левитировала себя через ограду.
«Зато тебя никто не узнает — пол-лица посинело и распухло. Узнаю это проклятие, пока само не сойдет, никто снять не сможет», — утешила Грету Финли.
Криво улыбнувшись, Грета заслонилась от ярких фонарей, которые принесли с собой люди. И разрыдалась, услышав голос Алистера. Конечно, он должен был прийти именно сейчас, когда она лежит на сырой земле с лицом, наполовину ставшим перезрелым баклажаном. И даже то, что дерр Ферхара самолично поднял ее на руки и грозным, низким голосом послал всех доброхотов в дорфову задницу… Даже это не слишком примирило ее с ужасной, отвратительной реальностью. Реальностью, в которой она контрактный ребенок.
Глава 7
На руках Алистера было хорошо и спокойно. Он прижимал Грету к себе, а его дыхание слегка ерошило ей волосы. Но несколько минут покоя сменились паникой — он ведь сейчас видит этот кусок ужаса, в который превратилось ее лицо.
— Тише, не дергайся, — успокаивающе прошептал дерр Ферхара. —
— Не смотрите, — жалобно всхлипнула Грета. — Не смотрите.
— Не буду, не буду. Только успокойся, а то соскользнем с тропы и потеряемся.
Мэдчен Линдер затихла. Только подняла к лицу руку и потрогала глаза, которые никак не получалось открыть. А оказалось, что это плотная, тугая повязка мешает. Кроме повязки она нащупала еще и отек. От отвращения к себе Грету начало мелко потряхивать.
«Контрактный ребенок. Бабушка сказала, мама не знала, но как можно заключить контракт на вынашивание и не знать этого?!»
Из-под ресниц катились слезы. Соленые капли уже насквозь пропитали повязку и стекали по щекам к шее.
— Я же сказал, что все будет хорошо, — как-то растерянно и одновременно сердито произнес Алистер. — Я этот отек вмиг уберу.
— Он са-ам должен пройти… — сквозь слезы сказала Грета и добавила: — Я не из-за этого расстроилась.
— Са-ам? — передразнил Алистер. — А я могу убрать его минут за пять. То есть оставить эту неземную красоту? Ты хочешь с ним сродниться?
— Нет, не хочу сродняться!
Грету неожиданно окатило колючим, ледяным ветром. Ей даже почудилось, что этот ветер имеет свой разум и что она, Грета, ему понравилась. Даже самой себе она не могла объяснить, откуда взялось такое ощущение.
— Вот и все, осторожно встаем на ноги, и я сейчас сниму повязку. В этом заклинании очень важно не повредить глаза. А твоя бабушка слишком поторопилась, и отек мог раздавить глазное яблоко. Конечно, как ты и сказала, отек бы прошел сам. А вот твой замечательный левый глаз пришлось бы восстанавливать, и я не уверен, что вышло бы.
Испуганная, она замерла, прижав руки к груди.
— Стоишь? Молодец. Сейчас я подберу все необходимые зелья и сниму повязку. У нас будет не так много времени, поэтому ты будешь хорошей девочкой, соискательница Грета. Очень хорошей девочкой, которая быстро и четко выполняет распоряжения взрослого и нехорошего колдуна.
— А какого? — удивилась Грета.
— Колдуна или дорфа? — не смешно сострил дерр Ферхара.
— Колдуна. Ой, или вы о себе? Но вы ведь хороший.
В голосе соискательницы было столько уверенности, что колдун перестал подготавливать стол и повернулся к ней. Упрямо поджатые губы, подсыхающие слезы и бесполезный щит алмазной твердости. Упрямая, честная и наивная. И темная менталистка. Сокровище, за которым вскоре будут охотиться все, мало-мальски сведущие в магии.
— Да, я очень хороший, — хрипловато произнес Алистер. — А вот форму соискательницам надо изменить.
— А что с ней? — Грете было очень страшно стоять молча, и она цеплялась за любую возможность не оставаться в пугающей тишине.
— В некоторых ситуациях она может отвлекать, — хмыкнул он.
Хорошо, что мэдчен Линдер не видела, каким взглядом колдун посмотрел на ее грудь. Дорогая ткань, тугой корсет — все это придавало фигуре девушке слишком соблазнительный вид. Что неимоверно злило дерра Ферхару. Право слово, за шесть сотен лет он перевидал несметное количество соблазнительных девичьих тел.