Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом

Кофей Ева

Я ставлю на камень турку с кофе и снегом, указываю Крысу на вяленое мясо в мешочке, мол, можешь взять, и прикрываю веки, концетрируясь на желаемом.

— Дурная ты, Изольда, ой дурная… И чего только явилась сюда? — хрипит рыжик, смачно чавкая.

— У меня есть маленькая способность, может быть, не столь очевидная, но… Я умею наводить уют. И ваши ледяные земли в порядок приведём, вот увидишь. Вкусно тебе?

— Кусок в горло не лезет, как подумаю, что с тобой сделает Джек, — ухмыляется Крыс.

А я представляю

магию золотистым светом, почти как мои волосы, и как она вьётся тонкими нитями… Они сплетаются в одну длинную с иглой на конце.

Теперь можно и шить.

Я поднимаю две овечьи шкурки, прикладываю одну к груди, другую к спине. Неудобно. Едва-едва удерживаю, но тут в дом входит глядящий в пол, как будто бы всё ещё прибитый моим отказом, баран.

— Доброе утро, друг, — я ему улыбаюсь, и в троллих глазах разгорается пламя. — А ну, иди помоги, подержи вот так, пока их не соеденю.

— Где твоя шубка и юбка тёплая, Изольда? — хмурится он. — Какой тролль украл? Кто посмел?

Я улыбаюсь, на этот раз искренне удивлённая странной заботой в его будоражущем, грубом голосе.

— Нет, то была одна из ведьм, я сама с ней как-нибудь разберусь… А ты держи, но не так… Чуть пониже руки опусти, и не сжимай так, ай, слышишь?

Он, ухмыльнувшись, убирает ладони с моей груди и придерживает шкуру чуть пониже.

Я стараюсь не думать ни о чём, кроме «нити» и «иглы», что работают над моим новым нарядом. Впрочем, не забываю ни про убегающее время, ни про убегающее кофе. Медвежья шкура идёт на юбку, а её куски сшиваются в шапку и руковицы.

— Ты теперь сама похожа на тролля, — ухмыляется Крыс, — вот ведьмы то обрадуются.

— А по-моему, — отходит баран на шаг, чтобы разглядеть меня, — очень даже хорошо. Видно, что там всё красивое!

— Это потому что ты всё видел, вот тебе и кажется, а я так скажу — уродина, уродиной, все её засмеют. Изольда, смирись, ты проиграешь! Наверное, уже проиграла. Рог заткнулся! Превратит тебя Джек в пень на растопку для костра. А над костром этим будет ручки греть выигравшая, удачливая и действительно сильная ведьма, которую пригласила, а не которая свалилась, как снег на голову.

— О, удачи и у меня не занимать, — я прихлёбываю кофе, прожёвываю два кучоска мяса и подаю ему ладонь. — Взбирайся, а то ж мне будет некому гадости на ушко шептать!

— Я ведь тебе не нянька, — ворчит рыжик, но по руке пробегается лихо и устраивается на плече.

— Как ты умудрилась так быстро заговор нужный подобрать, чтобы без ниток всё провернуть?

— Никак, — отвечаю я, спеша по сугробам в ту сторону, откуда, как мне казалось, и слышался рог.

— Да ну?

— Это как воду нагреть, понимаешь? Ты направлешь силу ведьмовскую в нужное русло, представляешь то, чего хочешь и — вуаля. Заговор ведь по тому же принципу работают, но там сани уже на очищенную дорожку поставлены, а тут нет…

— Так

это что же получается, ты концентрируюешься на нитях прямо сейчас, пока бежишь? И собираешься то же самое проворачивать во время испытания? Тормози, Изольда, ничего не выйдет.

— Рыжик, у тебя на всё подобный настрой!

— Как ты меня назвала? — фыркает Крыс. — Раньше я тебе так, чтобы раззадорить да подбодрить говорил, что у тебя ничего не получится, что ты страшная, что руки у тебя из… А теперь всё серьёзно, снежная деточка. Ты хочешь одновременно и не голой остаться, и ледяного дракона заполучить — так не бывает.

— Просто заболеть не хочу, а стесняться-то кого, там же только женщины и тролли, а они не мужчины!

— Ещё какие! — взвинчивается крыс и прикусывает мне мочку уха. — Я же тебе вчера всё объяснял!

— Да ну тебя… У меня ведь и выбора нет, знаешь как говорят — утонул или поплыл. А ты, если будешь хорошо себя вести, получишь ещё кусочек лепёшки!

— А мороженое? Я слышал, ты давала Джеку мороженое.

— Можно и мороженое… Тише, слышишь? Гомон впереди, они точно вон за той ледяной стеной.

— Да, — покладисто отвечает Крыс, — и вот тебе ещё подсказка: то, как ты добиралась до них — разминка. И судя по тому, сколько раз проваливалась под снег… Дела твои плохи. Ну то есть… как бы это сказать, по-хорошему? Ты очень милый слон в овечьей шкуре по сравнению со снежными журавлями, смекаешь?

Кажется, да.

Но это итак понятно. Я ведь вся запыхалась, покраснела, натёрла себе кожу кое-где… Эти шкуры намного тяжелее украденной одежды. В ловушке из них неудобно, а ведь я ещё и слежу за тем, чтобы магические стежки и узлы держались крепко.

Но это ерунда! Нужно только продержаться одно испытание, найти в толпе ведьм Гуню и потребовать назад шубку и тёплую юбку с кофтой.

А если не выйдет, надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы довести свой наряд до ума.

— Что застыла? — ворчит Крыс. — Не видишь? Все тебя ждут!

А ведь действительно! Хоть в доме он и утверждал ровно противоположное!

Толпа ведьм стоит перед снежно-ледяным мостом, что висит над пропустью. Нижнее небо тёмное, всё освещает магический, лунный свет. Джека не видно, лишь два тролля-велика (у одного зайичьи уши, у другого — птичьи перья на голове) угрюмо стоят, будто вбитые в снежный наст.

— Пойду, — спрыгивает Крыс, — не собираясь смотреть на твой позор!

— А мне казалось, что тебе это по нраву.

— У всего есть предел, красавица…

И его рыжая шкурка быстро скрывается из поля моего зрения. Ну что ж… Пойти что ли, поздороваться с ведьмами?

Они весело переговариваются, кое-кто даже ссорится, кто-то смеётся… А ведь какую гремучую смесь Джек умудрился собрать под снежным куполом? Ведь всем известно, что двум ведьмам даже в одном городе будет тесно, а тут!