Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом
Шрифт:
По-ведьменски.
— Насколько мне помнится, моя дорогая, у неё где-то здесь был кофе и чай. Там позади есть печка и дрова.
Привычно киваю, но он усмехается:
— Я не к тому, чтобы ты этим занялась, всё же мужчина здесь я.
Собираюсь встать в позу, но во время вспоминаю, что это место — не дом, где меня приютили, а Джек — не Робер. Так что почему бы и нет? Пусть мужчина поработает руками, если ему так этого хочется.
— Конечно, — улыбаюсь, — ты можешь сделать это.
И
— Это что такое? — рычит, словно полярный мишка. — Я тебя спрашиваю! Ты вздумала мной командовать?
Я качаю головой и сажусь в кресло, радостная от того, что можно перевести дух.
— Вы, тролли, всегда так заводитесь на этот счёт, почему?
— Шутишь? — всматривается Джек в меня, видимо, всё ещё не отпустив то, что я осмелилась ему сказать, что он может, а что — нет.
— Ты ведь сам предложил, — приподнимаю я бровь, будто бы ничего не понимая.
— Изольда! Косы есть, а головы нет! Я сказал — и это не обсуждается! Мне не нужно твоё разрешение.
— И всё же я разрешаю.
Помнится, я хотела ласково выведывать его тайны, виляя воображаемым лисьим хвостом…
Мда.
А в итоге добилась того, что тролль нависает сверху и скалится. Красивый и способный в один миг растерзать меня на мелкие кусочки.
Он выдыхает.
И, будто переступив через себя, целует меня в лоб, как неразумное дитя.
Я фыркаю, он отходит, весьма довольный своей победой.
И мне бы придержать язык за зубами, но…
— Видишь, это было несложно.
— Изольда!
Рычит, но всё же не срывается и не застывает угрожающей тенью. А уходит затапливать печь. Я же отправляюсь на поиски свечей и замираю, заметив в окошке маленькую девочку с коробком спичек.
Глава 21. Девочка со спичками
Поняв, что я её заметила, девочка замирает в нерешительности. Она в сером платье и как будто бы даже без накидки. С непокрытой головой. Чего же я стою столбом?
— Изольда, ты нашла кофе? — интересуется Джек.
— Нет, кое-что другое. Точнее, кое-кого…
Открываю дверь, малышка вздрагивает, отступает на шаг, но не убегает. Она вся в снегу, светлые волосы больше похожи на сосульки, и даже слёзы на ресницах заледенели.
— Бедная, милая, скорее заходи сюда, погреешься… Меня зовут Изольда, а тебя?
Она делает нерешительный шажок вперёд, затем ещё один. А когда переступает порог, сама зима будто входит вместе с ней.
Что же, обеим гостьям я рада!
— Что случилось, милая? Садись в кресло, сейчас мы с дядей Джеком растопим печь, здесь будет тепло и светло…
Я запускаю руку в её волосы, но она проходит сквозь.
Страх
Может, показалось?
Касаюсь её — и снова ничего не чувствую, кроме стылого ветерка.
— Изольда? — тролль выходит ко мне, девочка поднимает на него взгляд, но, отчего-то, совершенно не пугается.
— Она…
— Она мертва, — мрачнеет Джек.
Я отступаю на шаг, и девочка исчезает, словно затухающее пламя свечи.
— Или нет? — он выгибает бровь и проводит пальцами по подбородку.
— Что это значит? — впервые я чувствую себя так неуютно в собственном теле. Даже третье испытание далось мне легче. Оно прошло словно во сне. Как и многое в моей жизни, но… С «мёртвой девочкой» всё иначе.
— Может быть, она ведьма, — тянет Джек, — и тогда попросила помощи. У меня. Или тебя, — выплёвывает, — раз уж ты так быстро стала дружна с зимой.
— Сейчас не до этого! — обрываю его я, не беспокоясь о том, что, вообще-то, начинаю уж слишком зарываться перед уютным господином зла. — Нам, нужно спешить! Я чувствую!
Эти большие голубые глаза, измождённое детское личико, взгляд… нет, не полный мольбы. Она уже будто бы ничего не могла желать, только явилась под окна из последних сил. Сердце щемит, я не могу это так оставить. И пусть Джек стоит столбом, если ему так хочется…
Я срываюсь на улицу. Он, на удивление, спешит за мной.
— Вьюжка-вьюжка, скажи мне, где девочка?
И ветер, словно повторяя трюк, что провернул на мосту, толкает меня в спину. Тролль не отстаёт, каким-то образом я слышу его ухмыльчивый, злой голос возле уха:
— Значит, теперь вот так просто с зимой общаешься, с каких пор?!
И как же он не понимает, что если я что-то умею, это вовсе не значит, что хочу его затмить, что посягаю на что-то.
По крайней мере, не в этот раз.
Я бегу не глядя по сторонам, Джек бухтит рядом, но замолкает, когда замечает возле памятника с птичьим гнездом на голове, ту самую маленькую, бедную девочку.
Она сидит в простом, заштопанном в разных местах платье, подложив под себя ноги, с коробком спичек в руках, замёрзшая и недвижимая.
Неужели… не успели?
Я кидаюсь к ней, пытаюсь растормошить, и — о, небеса и нижние, и верхние и какие угодно! — она разлепляет будто замёрзшие веки.
— Всё хорошо, мы нашли тебя, — шепчу я, — мы нашли тебя.
— Отойди, — рыкает Джек.
Он поднимает девочку на руки, просит обнять себя за шею, и мы переносимся к лавочке «Платья и шубки от Сандры».
— Как хорошо, — улыбаюсь я и, не подумав, целую его в щёку.
Он на пару мгновений замирает, собирается что-то сказать, но вместо этого заносит девочку в дом и оставляет на кресле.