Отброс

Секстон Мари

– Что ты имеешь в виду?

Уоррен покачал головой, вспоминая. Говорить об этом оказалось труднее, чем он ожидал.

– Мы начали изучать стиль жизни, все глубже погружаясь в этот мир. Я думал, что это было просто ради развлечения, но мне следовало быть умнее. Стюарт никогда не делал ничего наполовину. Как будто кто-то продавал рай, а он купил все это гребаное буррито целиком. В конце концов, его волновал только образ жизни. Он хотел, чтобы его заперли в клетке на несколько часов, чтобы он носил пояс верности, пока я его

не сниму. Он хотел сделать меня «обладателем» его оргазмов или еще чего-нибудь безумного.

– Ты думаешь, это неправильно?

– Нет, не неправильно. У некоторых людей это работает.

– Но, как я понимаю, не у тебя.

– Просто для нас все было не так, как я себе представлял. Любили мы друг друга или нет, не имело значения. Все наши отношения строились на «правилах» и на том, правильно ли я их устанавливал, или следовал им, или допускал правильные вещи.
– Он вспомнил ссоры со Стюартом и давление, заставляющее жить определенным образом.
– У него в голове была сказка, в которой он жил в постоянном состоянии сексуального блаженства, а я заботился обо всем остальном.

– И ты не мог дать ему этого?

– Я пытался. Я действительно пытался. Но у меня ничего не вышло. Каждый день я сравнивал себя с каким-то нелепым идеалом, и каждый божий день я терпел неудачу. И вот, он бросил меня.

– Ради кого-то другого?

– Да.

– Кто-то, для кого это образ жизни?

– Да.

Несколько секунд прошло в тишине.

– Какое отношение это имеет к Филу, Грею и Чарли?

– У их партнеров могли быть разные причины, но результат был один и тот же. Этот стиль жизни был похож на какой-то тест, и мы все набрали большие, жирные нули.

– И поэтому вы называете себя Клубом Домов-еретиков.

Уоррен удивленно уставился на него.

– Это Фил тебе сказал?

– Я как-то раз увидел это, просматривая его электронную почту.

Уоррен покачал головой. Ему пришлось бы попросить Фила установить на свой компьютер элементарную защиту паролем, если он собирался приводить к себе домой мужчин.

– Конечно, ты это сделал.

– Почему еретики? Только потому, что тебе не нравились правила?

Уоррен усмехнулся, вспоминая.

– Сначала мы называли себя «Несостоявшиеся Домы», но потом бывший Грея сказал что-то о том, что он еретик, потому что всегда выступает против того, что другие люди считают правдой, и он просто принял это. Он вроде как убедил нас, что мы не потерпели неудачу. Мы просто решили нарушить правила. В то время, я думаю, это дало нам немного надежды. Это заставило нас почувствовать себя бунтарями, а не неудачниками, поэтому мы согласились.
– Он протянул руки.
– Вот и все. Это все, что у меня есть. Только ты можешь решить, достаточно ли это правдиво.

Тейлор сцепил пальцы, раздумывая.

– Стюарт - это тот мужчина на фотографии в ящике вашего стола?

Глупо было удивляться

такому вопросу. Тейлор уже признался, что шпионил. Конечно, он видел фотографию, которую Уоррен спрятал подальше.

– Да.

– Ты любил его?

– Всем сердцем.

– Как давно он ушел?

– Прошло уже пять лет.

– Ты все еще любишь его?

– Нет.
– Уоррен покачал головой.
– Иногда мне кажется, что я ненавижу его, но я говорю себе, что в этом нет смысла. Этому просто не суждено было случиться.

Тейлор поджал губы, раздумывая. Наконец, он кивнул.

– Ладно. Это было действительное признание.

Уоррен откинулся на спинку стула и стал ждать. Тейлору потребовалось некоторое время, чтобы решиться заговорить. Было очевидно, что это далось ему с трудом. Наконец, он вздохнул.

– Если ты произнесешь слова «консультация» или «терапия», я выйду за дверь прежде, чем ты закончишь предложение.

Уоррен кивнул.

– Справедливо.

Тейлор еще немного пожевал губу. Он взял с дивана подушку и прижал ее к груди.

– Когда-то у меня был брат.

Это было простое заявление с серьезным подтекстом.

Однажды.

Не сейчас.

Но это было еще не все. Даже близко не так. Уоррен инстинктивно это понимал.

– Он был на два года старше меня. Его звали Джеймс. Все остальные члены семьи звали его Джим или Джимми.
– Он грустно улыбнулся.
– Для меня он всегда будет Джеймсом.

Уоррен подождал еще немного, пока Тейлор боролся со своими демонами.

– Дело в том, что...

И тут до него дошло. Уоррен собрался с духом, желая сохранить невозмутимое выражение лица, что бы Тейлор не рассказал.

– Мы делали то, чего не должны были делать братья.
– Тейлор остановился, наблюдая за Уорреном, ожидая осуждения, которое, вероятно, обычно вызывало это заявление.

Уоррен только кивнул.

– Хорошо.

– Иногда по ночам он приходил ко мне в комнату. Он приходил ко мне в постель.

Уоррен снова кивнул.

– Хорошо.

Тейлор надул щеки, сжимая подушку в ладонях.

– Иногда он просто прикасался ко мне или заставлял меня прикасаться к нему.
– Он крутил подушку, его глаза были устремлены в потолок, щеки медленно становились красными.
– Но когда он злился, он делал больше.

– Больше?
– Спросил Уоррен, пытаясь подбодрить его, не вынося осуждения.
– Ты хочешь сказать, что он бил тебя?

Тейлор кивнул.

– Иногда, да. Но тогда он... он проникал в меня. – «Проникал» было интересным выбором слова, особенно для Тейлора, который использовал слово «трахал» так, словно оно выходило из моды.

Уоррен обдумал следующий вопрос.

– Пальцами или...?

– И тем, и другим, - сказал Тейлор, и слова, казалось, давались ему теперь легче.
– Но мне больше нравилось, когда он делал это правильно.