Отброс

Секстон Мари

Возможно, он был слишком стар для этой работы. После Афганистана работа телохранителем была легким выбором. Это помогало ему бодрствовать и осознавать происходящее, а его гневу была причина. В эти дни было трудно найти в себе злость. Все, что он чувствовал сейчас, это усталость.

Он обнаружил Тейлора, только что вышедшего из душа, стоящим обнаженным в своей спальне и вытирающим полотенцем мокрые волосы. Он стоял спиной к Уоррену, и какое-то мгновение Уоррен просто стоял там, наблюдая за ним. Тейлор, казалось, становился красивее с каждым днем, но Уоррен был достаточно

умен, чтобы понять, что Тейлор вовсе не изменился. Чувства Уоррена к нему брали верх. Мальчик, который вошел в его жизнь как шлюха, теперь, казалось, олицетворял все хорошее и чистое в мире Уоррена.

Иногда он почти верил, что сможет впитать в себя частичку яркости, молодости и теплоты Тейлора, просто прикоснувшись к нему. Но после признания Тейлора о Джеймсе тем утром он держал Уоррена на расстоянии вытянутой руки.

– Привет, - сказал Уоррен.
– Я дома.

– Ой.
– Тейлор повернулся к нему лицом. Даже сейчас он, казалось, чувствовал себя не совсем комфортно в присутствии Уоррена.
– Я не слышал, как ты вошел.
– Он прижал полотенце к груди, потянувшись вниз одной рукой, чтобы убедиться, что оно прикрывает его наготу. Это было на него не похоже, прятать свое тело. Уоррен подумал, что это больше связано со шрамами на его бедрах, чем с его наготой. - Должно быть, что-то случилось, - сказал Тейлор.
– Ты хмуришься больше обычного.

– Таффи уволила меня.

– Ты ведь не избил и ее парня тоже, не так ли?

Тейлор пытался заставить его улыбнуться, но это было последнее, что хотелось Уоррену.

– Я думаю, это было скорее финансовое решение, чем личное.

– Понимаю.

Они замолчали. Уоррену не понравилась внезапно возникшая между ними неловкость.

Больше всего на свете ему хотелось сорвать с Тейлора полотенце. Чтобы сказать ему, что, несмотря на шрамы, он по-прежнему великолепен. Что еще важнее, он хотел дать ему понять, что между ними ничего не изменилось. Всего двадцать четыре часа назад Тейлор выставлял бы напоказ свою наготу, а не скрывал ее.

– Тебе не нужно меня бояться, - сказал Уоррен.

Щеки Тейлора вспыхнули, но вместе с ними появилась неуверенная улыбка. Он позволил полотенцу упасть на талию.

– Я знаю.
– И все же он все еще выглядел немного испуганным.
– Могу я задать тебе вопрос?

– Конечно.

Тейлор подошел к шкафу, открыл его и указал на деревянную штуковину, спрятанную внутри.

– Что это?

Уоррену показалось, что он нахмурился еще сильнее, но сказать наверняка было трудно.

– Лошадь для порки.

Тейлор только моргнул, явно не удовлетворенный ответом.

– Он раскладывается. Это А-образная рама, понимаешь?
– Уоррен провел руками по форме и размеру этого предмета в воздухе.
– Похоже на столярную лошадь, но у нее есть подкладки, чтобы ты мог лежать на ней животом.

– Чтобы тебя отшлепали?

– Или трахнули, да.

Тейлор рассмеялся. После странного напряжения, царившего в их разговоре, это было приятно слышать.

– Похоже, ты не в восторге от этой идеи.

– Стюарт хотел этого.
– От одной мысли

о том, чтобы привязать Тейлора к деревянной лошадке, у него кровь стыла в жилах, но она никогда не была его любимой игрушкой. Он мог придумать по меньшей мере дюжину вещей, которые предпочел бы сделать с Тейлором, чем отшлепать его. Он оглядел Тейлора с головы до ног, раздумывая.

Тейлор улыбнулся ему, хотя по-прежнему не снимал полотенца.

– Ты собираешься отвести меня в постель или будешь стоять здесь и болтать всю ночь?

По сравнению с его обычными приглашениями, это прозвучало как-то прохладно.

– Я бы, конечно, выбрал первое. Но только если это то, чего ты хочешь.

– Конечно, хочу.

– Ты уверен?

Улыбка Тейлора погасла.

– В любое время, когда захочешь. Разве не в этом суть сделки?

Уоррен почувствовал себя так, словно его ударили под дых.

– Это не то, чего ты хочешь, не так ли?
– Он повернулся к убежищу в своей комнате.
– Спокойной ночи, Тэй.

– Уоррен, подожди.
– Тейлор поймал его за запястье в коридоре, все еще сжимая полотенце в другой руке.
– Я не имел в виду то, как это прозвучало.

– Что еще ты мог иметь в виду?

Губы Тейлора задрожали.

– Я только хотел сказать...
– Он вздохнул и опустил взгляд в пол.
– Я не знаю, что я имел в виду. Я просто ненавижу, что между нами вдруг все стало таким странным. Мне не следовало рассказывать тебе о моем брате.

Уоррен положил свою руку поверх руки Тейлора, лежавшей на его запястье.

– Ты думаешь, поэтому все так внезапно изменилось? Потому что ты рассказал мне о Джеймсе?

Тейлор посмотрел на него своими золотистыми глазами.

– Разве нет?

Нет, Уоррен так не думал. С его точки зрения, все было по-другому, потому что Тейлор вдруг стал вести себя так, словно боялся Уоррена. Но он не был уверен, как это сказать.

– Ты не захочешь прикасаться ко мне сейчас, - прошептал Тейлор.

– О, милый.
– Уоррен покачал головой.
– Это так далеко от истины, я даже не могу сказать, насколько ты неправ.

Губы Тейлор растянулись в улыбке.

– Правда?

– Правда.

– Тогда докажи это.

Он позволил Уоррену целовать его, прикасаться к нему и вести к кровати.

И все же он казался странно нерешительным. Ни один из его ответов не показался Уоррену по-настоящему искренним. Возможно, Уоррен был слишком нежен. Тейлору, похоже, больше всего нравилось, когда Уоррен был немного груб, поэтому Уоррен схватил Тейлора за запястья, прижимая его руки к матрасу, и поцеловал его. Это вызвало у него достаточный отклик, и он подумал, что, возможно, он на правильном пути.

Наручники все еще были прикреплены к столбикам в изголовье кровати с тех пор, как они пользовались ими в последний раз. Тейлор не сказал ни слова, пока Уоррен закреплял первое запястье, хотя все еще держал полотенце на голом паху. Тейлор слегка всхлипнул, когда Уоррен пристегнул его второе запястье, и Уоррен замер. Это не было похоже на возбуждение или предвкушение. Это прозвучало как настоящий страх.