Отброс

Секстон Мари

– Пожалуйста, - наконец произнес он.

Секунду спустя Уоррен оказался рядом и опустился на колени, чтобы посмотреть Тейлору в глаза.

– У тебя есть то, что тебе нужно?

Тейлор открыл рот, пытаясь сказать «да», но слова застряли у него в горле.

– Почти.

На этот раз он увидел, как Уоррен поморщился. Он заметил ужасную печаль в его глазах, когда тот сказал мужчине, стоявшему позади Тейлора:

– Продолжай.

И тот так и сделал.

А затем еще один.

А потом еще один, хотя Тейлор был уверен, что он был одним из первой группы,

из тех, кто уже кончал.

И, наконец, Тейлор лежал в наручниках, безудержно рыдая, не в силах пошевелиться. Не в силах чувствовать. Не в силах отреагировать, когда другой мужчина поднес свой член к лицу Тейлора. Он потерял время, свет и равновесие. Он почти исчез, ободранный до нитки, истонченный, как папиросная бумага, и его воспоминания о том, что привело его сюда, были призрачны, как дым.

Его яйца болели от потребности освободиться. Это было единственное, что осталось.

Он смутно осознавал, что комната пустеет, что Уоррен выпроваживает их всех за дверь.

А потом остался только Уоррен.

Уоррен, который не прикасался к нему всю ночь.

– Пожалуйста, - снова сказал Тейлор.

– Подожди, Тэй. Мы почти на месте.
– Облегчения, когда Уоррен расстегнул пояс верности, было почти достаточно, чтобы довести Тейлора до оргазма, но он сдержался.

Он ждал, когда Уоррен прикоснется к нему. Наконец-то Уоррен трахнет его. Наконец-то он кончит, а потом погрузится в забытье.

Но сначала Уоррен поставил стул перед лицом Тейлора, прямо в поле его зрения. На него он поставил вазу.

Треснувшую и починенную вазу.

Он держал руку на спине Тейлора, двигаясь позади него. Казалось, Уоррену потребовалась целая вечность, чтобы расстегнуть штаны, но, наконец, он скользнул внутрь своим твердым членом. Тейлор думал, что закричит от того, насколько это было приятно, просто зная, кто на этот раз стоит у него за спиной. Как он мог когда-либо думать, что ненавидит Уоррена? Как он мог когда-либо хотеть уйти?

– Ты видишь эту штуку?
– Спросил Уоррен, едва толкаясь.
– Ты видишь эту штуку, которая принадлежит мне?
– Тейлор кивнул.
– Я не слышу тебя, Тэй.

Он сосредоточился на вазе. Ему потребовалось три попытки, чтобы заговорить.

– Я вижу.

– Это мое, - сказал Уоррен мягким голосом.
– Это принадлежит мне. Ты понимаешь?

– Да.
– Хотя у него голова шла кругом от того, к чему это привело.

– Это принадлежит мне и только мне. Не тебе решать, что будет с моей собственностью. Ты не можешь отнести эту вещь, которая принадлежит мне, в бар. Ты не можешь позволять другим мужчинам прикасаться к ней, использовать ее или злоупотреблять ею без моего разрешения. Ты понимаешь?

Тейлор кивнул, наконец-то поняв, и теперь его слезы текли еще быстрее.

– Да.

– Ты не имеешь права забирать это сокровище, которым я дорожу, и позволять другим мужчинам подвергать его опасности. Только я могу говорить, кто и как к нему прикоснется. Только я могу говорить, как и когда им пользоваться. Ты понял?

Тейлор кивнул в третий раз, из его глаз текли слезы. Желание кончить было таким сильным, что он едва мог сдерживаться,

но он это сделал.

Ради Уоррена, который каким-то образом нашел способ заботиться о нем.

Уоррен, который все еще был внутри него, но больше не двигался.

– Ты не имеешь права забирать то, что я ценю, то, что мне дорого, и рисковать его сохранностью из-за тех, кто не видит его красоты так, как я. Это ясно?

– Да, - всхлипнул Тейлор, на этот раз с облегчением.
– Я понимаю.

– Хорошо.

Уоррен протянул руку вниз и обхватил ноющий член Тейлора своими твердыми, сильными пальцами. Он прижался к Тейлору так глубоко, как только мог, и уткнулся головой ему в спину, оставаясь совершенно неподвижным. Было так тихо и странно, и Тейлор на мгновение задумался, что же ему теперь делать.

И тут он почувствовал это, то, чего жаждал больше всего, в тот самый момент, когда Уоррен застонал от напряжения, испытывая облегчение, а его член все еще был почти полностью возбужден. Это был горячий, чудесный прилив жидкости, и Тейлор всхлипнул, едва замечая свой оргазм, едва замечая, как Уоррен ласкает его во время оргазма. Все, что он чувствовал, это прекрасный жар, это восхитительное ощущение того, что его наполняют чем-то новым, дорогим и драгоценным, и Тейлор плакал от радости. Он сказал Уоррену, что это значит для него. Он признался в своих самых сокровенных желаниях, и теперь Уоррен давал ему именно то, в чем он нуждался. Он позволил этим другим мужчинам вычистить его дочиста, и теперь он наполнил Тейлора чем-то стерильным и чистым. Он давал Тейлору новое чувство целеустремленности, и Тейлор принимал это с благодарностью, не в силах сдержать слез, настолько переполненный радостью, что ему хотелось скорее умереть на месте, чем столкнуться с тем, что будет дальше. Он практически затаил дыхание, и это сладостное ощущение длилось, и длилось, и длилось, и наконец ослабло.

Когда все было кончено, Уоррен осторожно склонился над Тейлором. Он провел пальцами по волосам Тейлора.

– Мы понимаем друг друга?
– Спросил Уоррен тихим шепотом на ухо Тейлору.

Тейлор мог только кивать и плакать.

– Да, - попытался сказать он, но у него получилось лишь всхлипывание.
– Я понимаю.

Уоррен поцеловал его в щеку.

– Хороший мальчик.

Он боялся, что почувствует себя покинутым и опустошенным, когда Уоррен уйдет, но этого не произошло. У него все еще был этот тайный дар, знание того, что он может быть сломленным и ущербным, но его тоже можно исправить, потому что Уоррен доверял ему. Так или иначе, Уоррен ценил его.

Его слезы утихли, когда Уоррен развязал веревки и помог ему встать.

Ноги у него были как резиновые, и Уоррен почти пронес его через спальню Тейлора в его маленькую ванную, где ванна на ножках уже была наполнена водой.

– Я попросил Фила приготовить ее для тебя, - сказал Уоррен, - но это было давно. Надеюсь, не будет слишком холодно.

Тейлор покачал головой.

– Не будет.

– Побудь столько, сколько тебе нужно, - сказал Уоррен.
– Я пойду, приведу себя в порядок. И когда ты выйдешь, я буду ждать, хорошо?