Отброшенная в прошлое
Шрифт:
— Рассказывать особенно нечего. Очевидно, он просто перестал заниматься моим воспитанием, так сказать, умыл руки, и я уехала оканчивать школу в Англию.
— Похоже, твой отец умер вскоре после того, как ты потеряла память.
— Какая разница, раз он умер? Он мертв так же, как и моя мать. Никто из них не может дать нам ответа.
— Но твоя мачеха все еще жива и в добром здравии, по-прежнему живет в Дэриене, штат Коннектикут.
— У меня никогда не было мачехи.
— Почему ты так уверена?
— Роб никогда не говорил, что я рассказывала ему о своей
С его губ непроизвольно слетел вопрос:
— Может, она — злая мачеха?
— Не знаю. Что же именно обнаружил Дэйв? Адам развернул крутящееся кресло, стоявшее напротив компьютера, и сел в него, вытянув ноги перед собой. Он задумчиво изучал носки своих черных ботинок, затем перевел взгляд на ее бледное лицо.
— У нас могут возникнуть некоторые проблемы с законом. Кажется, мое расследование открыло целое осиное гнездо.
— Продолжай.
— Дэйв наконец наткнулся на некролог о твоем отце в газете и обнаружил, что в списке значилось два родственника, а не один. О тебе было упомянуто, что ты находишься за границей по программе студенческого обмена. Другим родственником была названа вдова усопшего, Фиона Кендалл. Дэйву понадобилась пара дней, чтобы выследить ее. Она замужем. В третий раз. Сначала она не казалась сговорчивой. Затем Дэйв показал ей твое фото. Неожиданно она очень заинтересовалась тобой, особенно твоим доверительным фондом.
— А какое отношение к ней имеет доверительный фонд? Эти деньги моей матери, а не отца.
— Да, но, очевидно, твой отец оставался наследником в случае твоей смерти. Лорен спокойно смотрела на него:
— Но я ведь не умерла.
— Этого твоя мачеха и не требует, — от слов Адама повеяло холодом. — Дэйв говорит, она помахала твоим фото у него перед глазами и заявила, что ты не могла настолько измениться. Она говорит, что ты самозванка.
— Райдер Лорен, — назвалась она женщине, сидевшей за длинным столом в зале с зашторенными кабинками. Она проследила, как ее имя высветилось на экране компьютера, и взяла три бюллетеня для голосования из рук члена комиссии, сидевшего за тем же столом.
— Моя сестра подарила мне на день рождения шарф вашей работы, — сказала проверяющая, узнав Лорен. — Чудная вещица.
— Благодарю вас.
Лорен рассеянно подумала о своем последнем изделии с новым рисунком. Адам, видимо, прав. Оленьи туши, изображенные орнаментом по скатерти, не привлекут покупателей, даже самых заядлых охотников. Она зашла в одну из кабинок для голосования и с раздражением просмотрела бюллетени референдума. Их было слишком много, и все написаны языком, выше человеческого понимания.
К тому времени, когда она проголосовала и заскочила в магазин по дороге домой, в ее мозгу поблекло изображение мертвого оленя, но вспомнился охотничий пикник, также вытканный на гобелене в огромном холле йоркширского особняка Слифордов. Мысленно она изменяла костюмы, добавляя ярко-оранжевые жилеты и головные уборы. Она все еще улыбалась своим мыслям, сворачивая на широкую подъездную дорогу, ведущую к их дому.
Клены,
Это определенно не охотник.
Лорен вылезла из своего тихоходного автомобильчика, оставив в нем покупки. Было достаточно холодно, и замороженная еда не успеет растаять. Четыре утра подряд земля покрывалась инеем, а прогноз на выходные обещал снег.
Из незнакомой машины вышла крупная черноволосая женщина, закутанная в меха, чей возраст колебался между пятьюдесятью и семьюдесятью годами. Лорен определенно ни разу не видела эту женщину и все равно без особого труда догадалась, кто она.
— Я полагаю, вы — миссис Инне? — Адам говорил, что фамилия Инне принадлежала ее третьему мужу.
Осуждающий взгляд женщины скользнул по Лорен.
— Правильно. Я уже была здесь прежде. Вы кое-что здесь достроили.
— Благодарю.
— Но вас хватило не на многое, — ее произношение принадлежало жительнице коннектикутского Золотого Побережья.
С преувеличенной вежливостью Лорен спросила:
— Я называла вас «мама», когда отец был жив?
— Значит, вы продолжаете настаивать, что вы — Лорен Кендалл? Это не сработает. У Лорен были кривые передние зубы.
— Это у меня коронки, — проинформировала ее Лорен, — хорошая работа, не правда ли?
В Бостоне она поставила коронки на все зубы. На этом настоял Роб, а она не задумывалась, почему, до сегодняшнего дня.
С телефонного звонка Дэйва пять дней назад события продолжали развиваться. Кажется, миссис Инне собиралась поднять шумиху. Адам предположил, что она надеется на долю наследства Лорен. Дэйв кое-что проверил и обнаружил, что Фиона Инне нуждалась в деньгах, в большой сумме, и как можно скорее, чтобы поддержать свой расточительный образ жизни. Считала ли она действительно, что Лорен — самозванка, или нет, было вопросом спорным. Она взглянула на фотографию Лорен и вспомнила, как трудно было общаться со своей падчерицей после смерти Хью Кендалла. Дэйв проговорился, что у Лорен была потеря памяти. Кроме того, насколько было известно, миссис Инне обвиняла Лорен в мошенничестве. Если ей удастся убедить окружного прокурора, то вскоре может быть возбуждено дело.
— Хотелось бы, чтобы вы отнеслись ко мне со всей серьезностью, миссис Райдер. За семнадцать лет вы получили очень много денег из фонда Лорен Кендалл, а также пользуетесь этим домом, — она выразительно посмотрела на него, но Лорен решила, что лучше замерзнет насмерть, чем пригласит эту хищницу в свой дом.
— А почему вы решили, что у меня нет на это никаких прав?
— Из-за кошки, — коротко бросила Инне, и ее лицо искривилось в улыбке. — На фотографии, которую мне показали, вы держите на руках огромную пушистую кошку. Вы, дорогуша, не можете быть Лорен Кендалл. Моя падчерица страдала аллергией на кошек.