Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла
Шрифт:
– Было б чем! – фыркнул Вонн. – Все дело, как обычно, в женщине.
– Врешь, – сказал Бэчман.
– Зачем бы мне врать? Она очаровательная женщина, и у нас все было хорошо до появления здешних спасателей. А теперь она не желает иметь со мной ничего общего. Говорит, ей нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. «Прости, извини, пойми» – тьфу, слышать этого не могу!
– Так ты один из тех, кого спасли с торгового корабля? – спросил Бэчман.
– Да, – подтвердил Вонн.
Подошедший робот остановился возле Бэчмана,
– А не хочешь ли ты попасть на прием, который состоится нынче вечером? Познакомиться с пассажирами и командой, потрясти лапы ксеносам?
– Мочился я на них! – проворчал Вонн. – На тех и на других.
– Уж не ксенофоб ли ты часом?
– Нет. Но знакомиться с этими типами не стремлюсь. Да и чего ради? Они мне без нужды, до меня им тем более дела нету. А раз у нас нет общих интересов…
– Значит, говоришь, не ксенофоб?
– Можешь привести собак, если ты не веришь, – сказал Вонн, кладя руку на сердце.
Смеясь, Бэчман заказал еще две рюмки.
– Если я их приведу, они больше заинтересуются ксеносами. Ты насквозь пропах виски.
– Нет еще, – ухмыльнулся Вонн. – Но я работаю над этим.
Бэчман поднял рюмку и попытался рассмотреть ее содержимое на свет.
– Друг мой, ты излишне чувствителен. Мужчины, слишком сильно переживающие разрыв со своими любовницами, не должны их заводить вообще. Женщины приходят и уходят, а ты остаешься. Так стоит ли расстраиваться из-за этого? Заведи себе новую подружку, и всех делов-то!
– Нет, ты не понимаешь, – насупился Вонн. – Мне вообще не везет с женщинами. У лучшей из них должен был родиться ребенок. Может быть, и родился, хотя я не видел его. Странно, правда? Мы просто души друг в друге не чаяли, но когда она обнаружила, что забеременела, все изменилось. Она не пожелала меня видеть. Она прогнала меня…
Голос Вонна дрогнул, он едва сдержал подступившие к глазам слезы.
– Господи, прошло уже столько лет! А я никак не могу ее забыть…
– По-моему, ты слишком много выпил, – заметил Бэчман, прихлебывая из своей рюмки.
– Возможно, ты и прав. – Вонн хлопнул собеседника по плечу и попытался подняться со стула. – Благодарю за участие. Но, пожалуй, мне и впрямь следует вернуться в свою берлогу.
Бэчман схватил его за руку.
– Ну, брось, ты же сам только что сказал… – начал Вонн.
– Я передумал. Кроме того, я ведь говорил, что не люблю пить один. И вообще, после того, как ты рассказал о своих заморочках, мог бы хоть из приличия поинтересоваться моими.
Вонн тяжело вздохнул:
– Если тебе нужен партнер, то ты ошибся адресом. Неужели ты до сих пор не сумел найти приятеля среди команды или пассажиров лайнера?
– Мне действительно нужен партнер. Но не сексуальный, а деловой.
Вонн со смешком вывернул карманы.
– Прости, но и тут я ничем не могу тебе помочь. Я пуст
– У меня достаточно денег, – успокоил его Бэчман, – и я готов расстаться с некоторой их частью. Но я хотел бы потратить их с пользой и в компании с хорошим человеком.
– Премного благодарен, но я не собираюсь тратить чьи-то деньги. Нет, благодарю, в конце концов, я и сам не нищий, – Вонн почувствовал, что мысли у него начинают путаться, и попытался взять себя в руки. – Хотя работа, которой я занимался последнее время, была – хуже не придумаешь. И к тому же я потерял моего лучшего друга…
– Если ты богат, то зачем тебе этот дрянной бэдж?
– Потому, что я не таскаю свои капиталы при себе.
Бэчман хихикнул и заставил-таки Вонна опуститься на стул.
– Брось трепаться! Мы оба знаем, что сказанное тобой – величайшая во Вселенной ложь! Неужто ты и в самом деле так пьян, что даже складно врать не в состоянии?
– Я вовсе не пьян! – набычился Вонн.
– Так чего же тогда ты пудришь мне мозги? Не нужно кончать академий, чтобы, единожды взглянув на тебя, понять, что же с тобой случилось!
– И что же со мной случилось? – мрачно спросил Вонн, чувствуя неприятный холодок под ложечкой.
– На мой взгляд, сбор трофеев – дурацкая работа. Риск большой, а навару – кот наплакал. Особенно, если твое судно получает пробоину, а то, чем ты рассчитывал поживиться, оказывается высоко радиоактивным… Тогда дело и вовсе дрянь. Ты оказываешься на мели, да к тому же еще и по уши в долгах. И тут, естественно, не только друзья, но и женщины начинают шарахаться от тебя, как от прокаженного.
Вонн несколько раз кивнул. Предположение Бэчмана не вполне соответствовало истине, но окончание историй совпадало, и это в настоящий момент было главным.
– Тебе не откажешь в проницательности, – нехотя признал он.
– Стало быть, ты заинтересовался моим предложением?
– Предложением? Но я не услышал до сих пор ничего определенного!
Бэчман поманил пальцем проходящего мимо робота и велел ему вновь наполнить рюмки.
– Услышишь еще. Выпей и расслабься. Наконец-то ты начинаешь походить на настоящего мужчину, а не на кандидата в самоубийцы. В целом же работа будет зависеть от твоей ловкости и от того, в чем ты поднаторел и к чему чувствуешь особую склонность.
– Я могу делать все что угодно. Следить, грабить, работать надсмотрщиком…
– Не здесь, – сухо прервал его Бэчман и опасливо огляделся по сторонам.
– Чего ты боишься? – ухмыльнулся Вонн. – За тобой следят или этот бар облюбован корабельными стукачами?
– И у стен, как общеизвестно, есть уши, – ответил Бэчман без тени улыбки на лице.
Вонн покосился на заново наполненные рюмки.
– Я понял. Когда ты решишь, какое именно грязное дельце тебе надобно провернуть прежде всего, тогда и состоится настоящий разговор. Ты знаешь, где меня искать.