Отдай туфлю, Золушка!
Шрифт:
— Говори!
И я разозлилась. Отбросила её руку и прямо уставилась в глаза.
— Иди ты, знаешь куда? Рентген головного мозга сделай. Ещё раз меня коснёшься и с рукой можешь попрощаться!
— Рент-ген? — глупо переспросила фаворитка принца.
Я рассмеялась. Отвернулась, засунула руки в карманы и неспешно направилась по улице.
— Как тебя зовут? — крикнула фея.
Вот ещё.
— Дрэз! — вспомнила она, догнала. — Прости меня, я погорячилась. Понимаешь, мы, феи, плохо умеем управлять своими эмоциями.
— А что вы умеете делать хорошо? От короля прятаться?
— Тише-тише, — Кара испуганно оглянулась. — Не надо о нём кричать на улице.
Но я злилась и мне было наплевать.
— У него, кстати, и увидела.
— Ты знакома с принцем Фаэртом? — она вся побелела и затряслась.
— Ага, — призналась я, остановившись.
Широко расставила ноги, засунула большие пальцы под ремень и насмешливо посмотрела на перепуганную женщину.
— Ты… ты… тебя Чертополох подослал?
На неё жалко было смотреть. Из молодой, самоуверенной красотки Кара превратилась в жалкую старуху. В свете луны казалось, что даже волосы её поседели. И я действительно пожалела несчастную ведьму.
— Я не расскажу, что вы колдуете. Не бойтесь. Я вообще не стукач. Тем более, что вы меня исцелили. Элементарная благодарность… Да и я тоже, в каком-то смысле фея. Так что мы коллеги, так сказать.
— Как это?
— А вот. А всё потому, что магия в вашем королевстве запрещена. Должен был кто-то помочь Золушке, раз уж все феи попрятались.
— Пойдём ко мне, — вдруг предложила Кара. — Ты голодная небось. Накормлю, напою и обувь найду. А потом найму карету, чтобы довезла тебя до дому.
Звучит заманчиво.
— Ага. А потом мне с вами за вашу доброту вовек не расплатиться.
— Да брось, — рассмеялась фея. — Ты про Мариона? С принца плату не грех получить. Сама видела: спесивый самоуверенный красавчик. Бесит. Хорошо хоть наследник — не он, а то бы Родопсия хлебнула горя. А с тебя какая плата? Да и раз уж ты тоже фея, то…
Я чуть было не спросила кто такая Родопсия, а потом догадалась, что это — название королевства, в котором я живу. Оставаться холодной тёмной ночью на безлюдных (хорошо, если безлюдных) улицах мне совсем не улыбалось. Да и поесть не мешало. Я, конечно, успела съесть кусочек мяса, но… Заметив мои колебания, Кара лукаво улыбнулась.
— Дрэз, не бойся меня. Я тебе не враг. И Мариону нашу маленькую тайну я не выдам. Если, конечно, ты не попросишь.
— С чего бы?
— Ну… вдруг тебе он нравится? Как принц, как мужчина?
— Увольте. Кровать на троих — это не для меня.
— Кто сказал, что на троих? — она обняла меня за плечи, увлекая в дом. — Я тебе его насовсем отдам. Офет мне нравится больше. Мы с Марионом уже давно не любовники.
Ага-ага, то-то принц летел сюда на крыльях любви.
— Давно это сколько?
Кара наморщила лоб, задумавшись.
— Дня три… или два, — сообщила неуверенно.
Я расхохоталась. Ну как на такую можно сердиться? Мы вернулись в вертеп разврата, как метко окрестил это место легкомысленный принц. Кара зазвонила в колокольчик и велела появившейся служанке — низенькой толстушке неопределённого возраста — накрывать на стол. Фея явно повеселела,
Нет, я уже не была настроена так скверно по отношению к тому, кто проявил обо мне заботу, но всё равно мне не нравилось его донжуанство. Как несчастная Золушка переживёт измены? Конечно, Синди в красавчика влюбилась по уши, но если она так скоро втрескалась в одного, то что ей стоит так же быстренько влюбиться и в другого?
Пока я размышляла на вечные темы, сама не заметила, как оказалась за столом, уставленным вкуснейшими блюдами и вином. Кара налила мне терпко пахнущий напиток в бокал, подвинула. Отрезала кусок пирога с курицей. Я откусила.
— М-м… спасибо. Вкусно. Не то что наши курицы.
— Наверное, потому что это рябчики? — рассмеялась она.
— Да ладно? Впервые ем рябчиков.
Фея села напротив, налила вина и себе.
— Ну так что? — спросила лукаво. — Нужен тебе Марион? Признаюсь честно, жаль мальчишку. По кривой дороге пошёл. Ни к чему, понимаешь ли, доброму не приведёт вот это шастанье по чужим постелям…
— Да нужен он мне!
— А что? Мар — мальчик добрый, с сердцем… Не его вина, что он в королевской семье как чужой. Вот и мается.
Я насторожила ушки.
— Ага-ага. Тяжёлое детство, деревянные игрушки. Знаем, плавали. Наверное, суровый дядя Чертополох розгами бил, да?
Она поёжилась.
— Не надо о… нём. Да и такой он себе дядя… Никто не знает, кто такой Фаэрт на самом деле, откуда взялся.
— Как это? Кто-то непременно должен знать. Или он появился ниоткуда?
Кара передёрнула плечами. Подобрала мягкую шаль со спинки дивана. Зябко закуталась.
— Никто не знает, — заявила убеждённо. — Никто не помнит, как и когда он появился. Одни говорят, что внезапно. Говорят, что король вернулся с войны и объявил, что его спас от смерти принц Фаэрт. Другие этого не помнят, но помнят иное. А третьи и вообще верят, что Чертополох был всегда, и всегда жил в своём Холодном замке. Что и при деде короля был, и при деде деда… Да ты попробуй сама, напои десять человек. Услышишь десять историй. И все будут разные.
— А ты?
— И я не знаю.
Я выпила вина. Прищурилась.
— Кара, сколько тебе лет?
— А на сколько я выгляжу? — кокетливо улыбнулась фея.
— На все сто, — насмешливо отрезала я. — Мне интересно сколько живут феи.
— Долго, — чёрные глаза посмотрели на меня серьёзно и грустно. — Если их не сожгут. Но, Дрэз, не спрашивай никогда фею о её возрасте. Мы не любим эти вопросы.
— Хорошо.
Мы продолжили есть и болтать. И я узнала, что у короля Родопсии три сына. Почему я не удивлена? Два от законной и не любимой жены. Третий — Марион — от любовницы, незаконной, но тоже не любимой. Потому что больше всего на свете король Адриан любил воевать. А если войны по какому-то невезению не было, то охотиться. Он и дуэли запретил лишь потому, что иначе не будет кем воевать.