Отдел примирившихся врагов
Шрифт:
Со стуком поставив на столешницу кухонного островка бутылку, Вэл решительно к ним подошла. В ушах стоял несмолкаемый стук собственного сердца, заглушивший вопрос Мацика, уловить который позволили шевельнувшиеся губы. Красивые губы с ярким и чётким контуром. И к колечку в уголке рта она уже привыкла. Оно ему, пожалуй, даже шло. Ему вообще всё шло: цацки, татуировки, нелепые одежонки. Наверное, потому что уродился таким непостижимо привлекательным.
Губы снова пришли в движение, кажется, произнося её имя. Но, если честно, Вэл даже не пыталась
Это был её первый поцелуй. Раньше как-то даже желания не возникало, поэтому и проходила нецелованная почти до совершеннолетия. Вэл всегда думала, что ей не понравится. В чужом исполнении нередко присутствовали хлюпающие звуки. Оттого она была уверена, что поцелуй — нечто мокрое, холодное, противно склизкое. Но на деле поцелуй больше походил на прикосновение к тёплому суфле. Какой-то упругой и шелковистой массе. И всё было бы просто замечательно, если бы от этой массы не пахло железом.
Отодвинувшись и вместе с тем опустившись с носочков, она боязливо посмотрела на напарника. Он выглядел растерянным: красные глаза широко распахнуты, рот всё ещё приоткрыт, на нижней разбитой её стараниями губе набухала капелька крови.
— Я… — хрипло прошептала Вэл и, теперь уже её лицо обхватила пара прохладных ладоней и притянула обратно.
Его поцелуй оказался гораздо взрослее и напористей. Марсель толкнулся языком, проникая вглубь её рта, вызывая тем самым целый табун мурашек, прокатившихся от пяток до макушки. Он лизал, посасывал и покусывал, творил с ней что-то немыслимое, отчего ноги не хотели слушаться, совсем как после тренировки с акцентом на нижнюю часть тела. Ей пришлось приложить нешуточное усилие, чтобы колени не подогнулись и не повиснуть у него на руках.
Когда всё закончилось, Вэл не сразу пришла в себя. Смотрела на него затуманенным взглядом и жаждала продолжения банкета. Но его брови так странно хмурились. И тишина вокруг стояла гробовая. Тогда-то до неё и дошло, что произошло. Что она… нет, они, натворили.
Оглянувшись, Вэл первым делом нашла глазами Рикки, смотрящего в их сторону с настолько ошарашенным видом, что она едва не рассмеялась — ну у него и рожа. Взгляд пробежался по остальным коллегам, которые выглядели ненамного лучше, и тогда стало как-то уже не особо весело.
И чем дольше все стояли в тишине, тем ярче пахло жареным. Походу они с Мациком встряли так, как ещё никогда не встревали.
Однако прежде чем получать разнос, им необходимо наедине между собой обсудить произошедшее — расставить все точки, чтобы не осталось никаких недопониманий. Вэл терпеть не могла недосказанности и возникающие из-за них сложности.
Как нельзя вовремя распахнулась дверь углового кабинета. Капитан Бак вышел в общий зал и, с настороженным видом изучая обстановку, спросил:
— Что у вас тут происходит?
Прекрасно понимая, что последует за этим
Раз всё равно ругать будут, так какая разница: за один косяк или за два?
Медленно развернувшись, чтобы дать себе перевести дыхание и слегка успокоиться бешено стучащему сердцу, Вэл посмотрела на Марселя — на растрёпанного парня с пунцовыми щеками и шальными глазами. Наверное, она сейчас выглядела ненамного лучше.
— Я не уверена, но кажется… ты мне нравишься!
— Чего?..
— Ты мне нравишься!
— Да кто так признаётся в чувствах?.. — окончательно обалдев, выдохнул он.
— Кто?.. — растерянно повторила Вэл. Её накрыло такое жуткое смущение, из-за всего, что недавно произошло: поцелуя, побега и теперь ещё и признания. Выдержать было нереально, поэтому она ударила себя кулаком по груди и закричала во всю силу лёгких: — Я! Это — я! Я так признаюсь! Ты мне нравишься!
— О мрак ночной, да не ори ты так... Я прекрасно тебя слышу.
Кто-то энергично забарабанил в дверь и задёргал за ручку. Звукоизоляцию установили, отменную — ни звука не доносилась с тобой стороны, поэтому разобрать, кто именно ломился внутрь, не было ни малейшей невозможности. Хотя на деле вариантов не так уж и много: либо капитан Бак, либо обезумевший брат, желающий оторвать ей голову.
В два гигантских шага подскочив к Марселю, успевшему присесть на край стола, Вэл близко наклонилась к нему и прошипела:
— Это ты меня довёл до такого состояния… Я говорю, что ты мне нравишься!
— Да понял я уже! — тоже выкрикнул он и отвернулся, уставившись в пустую стену.
— А ты?
— Что я?
— Ты нравишься… нет, то есть я… я тебя нравлюсь? — её всю трясло от волнения. Зуб на зуб не попадал. Появилось ощущение, что если эти чувства вдруг окажутся невзаимными, то весь мир обязательно рухнет. И завтра попросту не настанет.
— О тьма, — Марсель улыбнулся и закрыл лицо ладонями. — Не могу поверить, что всё это происходит взаправду.
— Отвечай!
— Да, конечно, нравишься! Что за глупый вопрос? Зачем бы я тебя целовал, если бы ты мне не нравилась…
— Ну да… дело говоришь, — пробормотала она. Теперь её потряхивало совсем от другого чувства. Очень хотелось петь и танцевать. Или хотя бы прокатиться колесом.
По двери громыхнул один особенно мощный удар и сразу за ним последовала полная тишина. Походу, капитан отогнал Рикки от двери кабинета, пока он не снёс её с петель.
— И что будем делать дальше? — беззаботно поинтересовалась Вэл.
— Не представляю, — он запустив пальцы в корни волос и помассировал основаниями ладоней виски. — Ты не лучший момент выбрала для признания. Да и с местом, мягко говоря, промахнулась.