Отделённые

Кнави Нико

— Да ничего... Но что, если эльфы используют своё влияние, чтобы подмять под себя людей?

— О, ваша светлость, мне вспомнился недавний разговор с Обществом Знающих, — сказал Эйсгейр, и его внимания не ускользнуло, как Шелан чуть вздрогнул. — Был среди них генас, убеждённый, будто эльфы придумали какое-то оружие и только ждут подходящего момента уничтожить людей... Вы, ваша светлость, например, стали бы ждать, имея мощное оружие, которое гарантированно поможет вам скинуть ярмо Алинаса?

Шелан будто разом и растерялся, и рассердился. Насупился,

нахмурился, но открыв рот — явно собираясь сказать что-то гневное, — тут же закрыл его.

Эйсгейр намеренно ткнул в самое больное место всех мирарских герцогов: власть Алинаса. Когда Алинас и Мирар были завоёваны Великой Долиной, малолетний алинасский принц стал великим лордом, а мирарский — его вассалом. Вопиющая несправедливость!

Тычок этот, судя по виду Шелана, вполне удался.

— О, простите, ваша светлость, — поспешно извинился рыцарь. — Я не имею в виду, будто вы хотите войны или чего-то такого. Всего лишь привёл пример, простите, получилось неудачно.

— Полноте, я не в обиде, — пробурчал герцог, всё так же хмурясь, — но смею заметить, я предпочёл бы другой способ решения этого вопроса.

«А не предлагают ли ему такой способ? — подумал Эйсгейр. — Опивки тухлые, Виркнуда бы сюда. Он бы смог лучше пощупать Шелана».

Вместе они дошли до порталов, разговаривая уже о разных пустяках, и там расстались. Шелан отправился в свой город, а рыцарь перенёсся стихией в Ледяной дворец.

«Итак, у нас имеются три принца, один из которых явно недоволен своим текущим положением, — размышлял Эйсгейр уже вечером, готовясь ко сну. — Предположим, тогда на королевском приёме Гилрау уговаривал Шелана присоединиться к заговору. Получается, сам Гилрау уже участвует в нём. А если его купили титулом великого лорда или, может, короной Алинаса, то не обещает ли он теперь похожее Шелану?»

Герцог произвёл на рыцаря приятное впечатление. Даже удивительно: слаб на передок, жену не любит и не уважает, злоупотребляет мирарской казной... Так чем же он понравился рыцарю? Тем, что хоть немного, но задумался над сложными вопросами? Судя по сегодняшнему и подслушанному разговорам он пока ни в чём не участвует. Сомневается, размышляет и...

Раздался стук.

— Милорд? — Слуга тихонько открыл дверь и заглянул в комнату. — Господин Виркнуд послал узнать, не спите ли вы.

— Пусть идёт в мой кабинет.

Эйсгейр сначала хотел переодеться, но потом решил, что Виркнуд простит своему владыке появление в халате.

— Тебя, как всегда, встретил его пушистость, — сказал рыцарь, войдя в кабинет.

Там уже сидел и Виркнуд, и Ярл Мурмярл.

— Ну, с чем пожаловал?

— По Нирии всё чисто. Боится уступить первенство, потому и торопится. Слух прошёл, будто «Утренняя заря» собирается продавать новый набор из нежной мази на основе пустынника, масла для умывания и питательного молочка для чувствительной кожи.

Рыцарь улыбнулся — слышать такое от тёртого разведчика неожиданно и даже забавно. Не к лицу суровому Виркнуду говорить о кремах и коже.

Оборотень продолжил отчёт, кратко описав

слухи и рассказав об «Утренней заре» — главных соперниках Нирии на Севере. Те, вроде как, собирались порадовать женщин новыми штучками через месяц. Это и взволновало главу Всесвета, вынудив её поспешить со своими планами.

— Ладно, отзывай ребят от неё. Зря напрягались.

— Никогда не мешает перестраховаться, — возразил Виркнуд, и Эйсгейр согласно кивнул.

«Раз всё в порядке, пусть везёт свои штучки через портал, — подумал рыцарь. — Заждалась, наверное, моего ответа».

Говоря Нирии, что решение о портале он не может выносить единолично, Эйсгейр несколько покривил душой. Согласно указу, изданному лет тридцать назад, лордам действительно не позволялось распоряжаться порталами, как заблагорассудится. Ввели всякие правила, расписания... И рыцарь следовал им, если дело касалось порталов, появившихся в Ледяном дворце уже после того, как Северные земли вошли в состав Королевства людей. Но у Эйсгейра имелась парочка других. И вот ими он распоряжался как хотел.

— Что ещё? Или так не терпелось рассказать мне об этих чудесных кремах, что пришёл аж на ночь глядя?

Виркнуд фыркнул, отпихивая от себя надоедливого Мурмярла.

— Мне хватает того, что дочери присели на хвост с ними.

«Хочешь не хочешь, а запомнишь, как их штучки называются, да?» — со смешком подумал Эйсгейр.

Он знал: фыркнул Виркнуд, скорее всего, притворства ради. Своих дочерей рыжий оборотень любил до последней шерстинки и даже не раз злоупотреблял положением: выведывал подноготную некоторых слишком настырных ухажёров — хотел защитить своих кровиночек. Но делал он так прежде всего потому, что был ар-вахану. Натерпелся в юности всякого. И пусть его дочери, рождённые от обычной женщины, волчицами не стали, тайну своей семьи рыжий разведчик хранил как зеницу ока. Не хотел, чтобы дети хоть как-то из-за неё пострадали.

Эйсгейру вдруг вспомнилась недавняя поимка знаменитого Чёрного Хвоста. Молодой король наконец решил эту проблему — разбойник-ар-вахану сидел в печёнках у всего королевства едва ли не глубже Ортхирского Мясника.

— Кстати, что там было в Южных Клыках?

Виркнуд ведь мотался туда — хотел посмотреть на всё это, и Эйсгейр отпустил его.

Разведчик поморщился.

— Вешали почти без разбору. Чёрный Хвост ведь последний месяц в Южных Клыках и сидел. Запугал там всех. И всех за укрывательство осудили.

Рыцарь знал о планах поймать Чёрного Хвоста и даже обсуждал их с королём, когда тот серьёзно взялся за этот вопрос. Тогда Эйсгейр решил, что молодому правителю нужно делать всё самому, и не стал вмешиваться. А теперь пожалел. Понадеялся, что король будет щепетильнее — не допустит произвола, не прибегнет к помощи наёмников. Ведь все прекрасно знают о проблеме «отделённых». Да, если Чёрного Хвоста поймали и повесили, дело можно считать закрытым. Но не будет ли в будущем от этого ещё больше бед? Появятся новые Хвосты из выживших. И будут мстить за учинённую властями резню.