Отделённые
Шрифт:
На ней было закрытое, строгое платье. Куда скромнее, чем в прошлый раз. Эйсгейр улыбнулся: наряд неслучаен, ведь у Нирии имелось достаточно времени подумать, как одеться. Хочет подчеркнуть, что не собирается пускать в ход красоту тела? Показывает, что работает, а не прохлаждается?
Когда рыцарь обменялся любезностями со всеми встречавшими его магистрами, Нирия пригласила его в свой кабинет — светлый, просторный, и даже больше кабинета Эйсгейра, как ему показалось. Правда, окошко шириной с длину руки он счёл маловатым. Но даже такое окно стоило
— Не позволит ли госпожа сначала взглянуть на город?
— Конечно, милорд, — ответила Нирия, закрывая дверь.
Всесвет, как и ожидал Эйсгейр, уже ничем не был похож на тот город, который он помнил. Красивые здания, аккуратные улицы. Главный зал Гильдии наёмников впечатлял. Когда они с Эльвейг посещали город, на его месте находилась совсем неказистая постройка.
«Хотя дракон на крыше — это, по-моему, чересчур», — подумал рыцарь, оглядывая открывшийся ему вид.
Водяные часы ему понравились. Раньше на площади располагался шумный рынок, по мнению Эйсгейра, жутко безобразный.
— Кому пришло в голову убрать торговцев и поставить часы? — спросил он, отворачиваясь от окна.
— Мне, милорд, — ответила Нирия, теребя край рукава. — Из-за шума работать было невозможно. Рынок сейчас на Птичьей площади.
Нирия просто кивнула.
— Что ж, не буду томить прекрасную госпожу. Можете воспользоваться порталом. Если продажи пойдут хорошо, то и Эйсстурму от этого будет польза.
На лице магистра отразилось облегчение, но теребить рукав она не перестала.
— Благодарю, милорд, не могу выразить, как признательна вам за вашу доброту и любезность, — сказала Нирия и замялась.
— Что-то не так?
— Милорд, простите мне мою грубость, но ведь вы могли сообщить об этом ещё вчера и не утруждать себя личной встречей. Уверена, у милорда полно других дел.
— Я пока ещё вправе распоряжаться собственным временем. Давно не был во Всесвете, захотелось посмотреть, как тут теперь.
— Да, милорд, конечно, мы с удовольствием показали бы вам город...
— Но?
Голос Нирии упал до шуршания чешуек на шкурке аксольки.
— У нас могут быть трудности с лордом Тунором из-за вашего визита.
Эйсгейр выругался про себя. Ну конечно! По-детски желая досадить зандератскому хорьку, он даже не подумал, какими проблемами это может обернуться для Нирии. Пусть она и не подчиняется Тунору, ей крайне желательно поддерживать с ним ровные отношения, чтобы не бегать к королю — другую управу на великого лорда-то не найти — из-за каждого конфликта.
— Прошу прощения, миледи. Я не удосужился хорошенько подумать.
— Нет, милорд, вашей вины здесь нет, просто... Просто обстоятельства такие.
— Тогда, наверное, мне следует покинуть вас, — со вздохом проговорил
Нирия на секунду задумалась.
— Думаю, если полчаса, то большой беды не будет, — сказала она и улыбнулась. — Подождите, пожалуйста, немного, я распоряжусь о сопровождении.
— Бросьте, миледи, сопровождение? Мне? — Эйсгейр улыбнулся в ответ, отмечая про себя, что ему очень нравится, как Нирия реагирует на такое обращение: глаза её чуть распахивались, брови приподнимались, будто она удивлялась.
Бывшую деревенскую простолюдинку вряд ли часто называли «миледи». Особенно знать. Хотя в некотором роде Нирия была равна великим лордам и герцогам. О делах Всесвета она отчитывалась, как и все рыбки первого ранга, перед королём и государственным советом. Но в глазах высокородных снобов ни это положение, ни богатство не ставили Нирию на одну волну с ними. И даже знатные дамы, с визгом и нарасхват раскупавшие её косметику и другие женские нужности, не спешили пускать бывшую селянку в свой круг.
— Если у вас есть время, я не отказался бы от вашей компании, — добавил Эйсгейр. — Кто сможет показать мне город лучше вас?
Вот так, без всякой охраны, вызывая чуть ли не обмороки у горожан, узнававших в рослом, дорого одетом северянине с необычно синими глазами легендарного владыку Северных земель, они вдвоём прошлись по центру Всесвета.
«Ах, Эльвейг, тебе бы здесь понравилось», — подумал Эйсгейр, проходя мимо гигантских водяных часов.
— Теперь даже сложно представить площадь без них, — сказал он вслух. — Смотрится так, будто часы всегда здесь были.
— Когда милорд посещал Всесвет последний раз?
— Сорок пять лет назад вместе с Эльвейг Второй.
— О, простите, милорд.
— О чём вы? — удивился Эйсгейр.
— О вашей жене.
— Не переживайте, миледи, это случилось слишком давно, чтобы я до сих пор не мог говорить об этом, — с улыбкой ответил рыцарь.
Нирия подумала о его чувствах, и это ему понравилось. Такого Эйсгейр давно не замечал. Для людей его умершие жёны и дети — всего лишь исторические фигуры, о которых иногда пишется в книгах и учебниках. Никто не боялся упоминать их при рыцаре, и никто не извинялся за это. Да и ему самому плохо от этого не делалось. Прошедшие десятилетия вымыли боль. Хотя об Эльвейг Первой Эйсгейр по-прежнему говорил с неохотой, сам того не замечая. И это притом, что со дня её смерти прошло почти семьсот лет.
Прогулка показалась рыцарю слишком короткой. Но добавлять Нирии лишних неприятностей не хотелось, поэтому сразу же, как истекли полчаса, он перенёс стихией их обоих обратно в магистрат.
— Когда миледи хочет воспользоваться порталом?
— Двадцать второго дня этого месяца, милорд, если расписание позволит.
— Позволит, — ответил рыцарь улыбнувшись. — Что ж, миледи, скоро увидимся.
Холодный вихрь перенёс его в Ледяной дворец, где он почти сразу же наткнулся на Миррина.