Отец и грешник
Шрифт:
– Владыка со всеми, – спокойно проговорил он.
– Ну да… – по тону можно было сказать, что женщина не разделяет его мысли. Поэтому, чтобы сменить тему, он осведомился:
– Кто там дальше? Много еще больных?
– В этой части деревни парочка точно найдется. А вот дальше идти придется далеко, на ту сторону речки.
– Веди.
– Может быть, вас-то отвести к нашему отцу Симону? Вот он обрадуется!
«Это вряд ли».
– Пока не до того, людям нужнее. Вот как с делом покончим, так и встретимся. Вместе помолимся.
Старушка, поняв важность момента, или по какой-то
Впрочем, два последующих дома встретили его достаточно радушно, благодаря увещеваниям Марыськи, которая представляла его чуть ли не как самого Пророка. Противится он не стал, сейчас это было к лучшему, пусть впускают в дом, а там дело за малым. Каждый раз, начиная, он предчувствовал, что вот сейчас его опять схватят за руку и спросят, знает ли он, что такое страдания, но ничего не происходило. Все было как всегда. Молодая женщина, и юнец в веснушках вели себя спокойно. Лишь что-то неразборчиво бормотали в забытьи. Эти два раза дались ему проще, хотя он и устал изрядно, будто прошагал целый день к ряду в горах. Воздух стал свободнее, вони стало меньше, но она осталась. Эта ложка дегтя портила все, к чему прикасалась, будто отравляя саму жизнь. Весь мир превратился для него в кошмар, где нельзя сбежать от этой скверны, портящей сам воздух. Лишь в отдаленных местах, где он не встречал людей, на дикой природе он мог передохнуть.
Вымотавшись, он не стал сопротивляться, когда в последнем доме его предложили накормить. Эта вся плата, что он мог позволить себе взять. Но даже передышка, и приятный обед не могли успокоить бурление его мыслей. Он соображал, пытаясь прикинуть, как можно добраться до жены кузнеца и последнего мужчины. И сделать это за остаток дня, на худой конец, ночь, чтобы утром его здесь уже не было. Оставаться где-то было не в его привычках. Однако, всем его планам не суждено было так легко сбыться, когда он услышал конское ржание за стеной и звук тяжелых шагов. Ему хороша была известна эта поступь.
Прежде чем хозяин успел подойти к двери, в нее весьма красноречиво постучали. Ждать неизвестный гость явно не собирался.
На пороге появилось два человека в темных одеяниях. Одеты были как воины. Таких он уже видел. «Солдаты царя Дермона».
– Хозяин, нам сказали, что некий целитель пришел в деревню. Где он?
– Я здесь, – достаточно громко произнес Радомир, с сожалением отодвигая от себя тарелку с остатками каши. Видимо, доесть ему уже не дадут. «А ведь день начался не так уж паршиво…»
Воины окинули его с ног до головы намётанным взглядом и подошли ближе. Домочадцы явно не торопились давать каких-то объяснений, держась по углам. Одна лишь Марыська прищурившись глядела на них со своего наблюдательного поста на лавке, но говорить ничего не говорила.
– Кто таков? – спросил тот, что впереди. Усы при этих словах неприятно топорщились.
– Странник я божий. Брожу, куда меня Владыка пошлет. Людям помогаю.
– Твое? – кивнул тот на посох.
– А как же, в путешествии подспорье. Вы садитесь, небось проголодались, вид
– Кажись, не он. Этот вон старик, весь седой. – сказал второй солдат.
– Вижу. Звать тебя как?
– Радомир.
– Вот что, Радомир. Пойдешь с нами. Барон велел всех подозрительных личностей к себе приводить.
– Он же человек божий, чего трогаете его? Даже поесть не даете! Он вон троих уже излечил сегодня! – очнулась Марыська.
– Молчи бабка. Тебя еще не хватало. Сказано привести, значит, приведем. Идем, старик.
Радомир послушно поклонился, взял посох и двинулся следом, дав Марыське знак, чтобы оставалась на месте. «Похоже, случилось что-то серьезное». Распрашивать солдат он не стал, те не производили впечатление словоохотливых ребят.
Идти, к счастью, оказалось не так далеко. Вскоре они вышли на главную площадь, где возле какого-то сахарного домика, словно из сказки, копошились люди. Возле входа с ноги на ногу переминалось несколько бродяг. У дверей стояла пара солдат, а на стяге трепыхалось, видимо, новое знамя царя – четыре перекрещенных серебристых ромба на черном фоне.
Радомир огляделся. Сейчас, пока еще не наступил вечер, здесь, в центре деревеньки должна была бурлить жизнь, но на улице никого не было видно. Хотя взгляды на себе он ощущал. «Плохой знак». Никого из ребят рядом не было. Ни Малина, ни Слава, да и Вилман куда-то пропал.
– Эй, бродяжник! Поторапливайся!
В пряничный домик его провели без очереди, прямо туда, откуда слышались голоса.
– Ваше благородие, – вытянулся боец. – Привели еще одного. Он вроде как целитель местный. На Горелого не похож.
– Так зачем привели? Ладно, запускай.
В комнате находилось трое человек. Жилистый вояка с цепким взглядом, который и был тем самым бароном, судя по его осанке и властному взгляду. Помимо него на скамье сидел пухленький мужчина средних лет, у которого вскоре должна была появиться лысина, и еще один, тот с кем ему хотелось встретиться меньше всего.
– Целитель? – встрепенулся человек в небесно-голубом наряде. Крепкий, довольно молодой мужчина в церковном одеянии неприязненно рассматривал его, будто коровью лепешку, в которую только что вляпался. Его лицо можно было бы назвать приятным, если бы не большая родинка на щеке. – Не тот ли самый, что местным сегодня головы морочит?
Радомир не удостоил служителя церкви ответом. Он просто поклонился барону.
– Ваше благородие.
– Кто ты такой, странник?
– Я путешественник. Хожу из селения в селение, людям помогаю. Лечу их.
– Ха! – выразительно высказался священник и сделал шаг вперед. – Как ты их лечишь? Ты же простой бродяга!
– Как придется. Иной раз травами, иной раз молитвой…
– Молитвой! Что за святотатство! Ты священник?
– Нет.
– Тогда какое право имеешь за людей молиться?
– Все могут молиться. Как иначе к Владыке обращаться?
– То есть ты не отрицаешь, будто обращаешься напрямую к Нему?
– А что тут отрицать? Каждый человек может обратиться к Владыке Небес, – пожал он плечами, смотря больше в сторону, за окном было куда приятнее. – Владыка всех слышит, не хуже любого другого.