Отечества крылатые сыны
Шрифт:
Так мы готовили пополнение, которое прибывало на смену погибшим товарищам. Мы выработали определенную методику подготовки. Над этим важным вопросом трудились командиры, политработники, штурманы, инженеры. Обучение молодежи и боевые вылеты протекали одновременно. Эта задача была все время в поле зрения партийной и комсомольской организаций. Они под руководством комиссара помогали командованию организовывать учебу, воспитывать у воинов все лучшие качества, сплачивать их в дружную боевую семью, способную успешно выполнять приказы Родины.
В октябре мы часто совершали налеты на вражеские аэродромы. В конце месяца части АДД совместно с
Вылетая на боевые задания в район Сталинграда, Морозовской, Тацинской, мы стали замечать интенсивное движение автотранспорта на дорогах, ведущих к фронту. От Камышина, Балашова, Борисоглебска к реке Дон и Сталинграду нескончаемым потоком с включенными фарами шли автомашины, танки, артиллерия. Надо сказать, что мы, штурманы, [109] научились хорошо «читать» землю, стали воздушными разведчиками. Что-что, а передвижение войск от наших глаз, даже ночью, не скроешь. Мы догадывались, что готовится большое наступление. И не ошиблись!
Накануне контрнаступления в полку состоялся митинг. На нем выступили командир полка подполковник Бровко, его заместитель по политической части Тарасенко, парторг полка Юкельзон. С волнением мы слышали слова о том, что на жилые кварталы Сталинграда, его заводы непрерывно летят бомбы и снаряды, фашисты все еще не отказались от своих планов захвата города, они пытаются перерезать жизненно важную артерию страны - Волгу. Воины наземных войск поклялись не пропустить за Волгу ни одного немецкого солдата. И они эту клятву с честью выполняют. «Ни шагу назад!» - их лозунг. Наш святой долг - усилить помощь воинам-сталинградцам с воздуха.
Утром 19 ноября началось контрнаступление советских войск под Сталинградом, в котором приняли участие три фронта - Сталинградский, Юго-Западный и Донской. Операция с самого начала проходила успешно. 23 ноября 330-тысячная армия врага была полностью окружена!
Мы, авиаторы, были участниками этого исторического события. Радовались ему беспредельно. В нашем воображении еще долго оставался причудливый зловещий изгиб фронта, устремленный к Волге, словно меч. С тревогой мы смотрели на этот изгиб и часто спрашивали себя: «Когда и как мы сумеем срезать этот опасный выступ?» И вот - свершилось! Наша мечта осуществляется! В полку - радость, небывалый подъем. Мы - наступаем! [110]
В конце ноября мы нанесли массированный удар по опорному пункту немцев вблизи села Россошка. В эту ночь не вернулся домой экипаж лейтенанта Е. Д. Парахина. Что с ним? Обидно и горько было терять людей и самолеты при действиях по окруженным войскам противника. Шли дни, но никаких вестей о Парахине и его друзьях. Неужели погибли? Нет-нет да и думаешь о незавидной судьбе летчиков. Если подбит самолет - экипажу никто не сможет помочь. Нам остается только провожать взглядом падающую машину…
В январе 1943 года советские войска вели наступление, освобождали родную землю от оккупантов. Мы, авиаторы, продолжали вместе с наземными войсками уничтожать армию Паулюса. Окруженный враг оказывал упорное сопротивление. Предложение о капитуляции немецкое командование отклонило. Оставалось одно - беспощадно истреблять коварного врага!
В один из дней мы выполняли несколько необычное для дальних бомбардировщиков задание: с малой высоты наносили бомбовые удары по гитлеровским войскам
В этом налете принимал участие экипаж Николая Блюденова. Штурман Иван Ивлев не спеша, метко наносил удары по укреплениям противника. Вот он сбросил последние бомбы. Взрываясь, они разрушали укрепления, уничтожая все живое. В это время штурман заметил чуть в стороне замаскированную автомашину. Что делать? Бомб уже нет. Но есть еще патроны. Экипаж без долгих раздумий переводит [111] самолет на бреющий полет и атакует автомашину. Штурман и стрелки открывают дружный огонь, гитлеровская машина загорелась и взорвалась.
Теперь можно лететь к своему аэродрому. Задание выполнено!
И когда казалось, что опасность позади, внезапно самолет обстреляла вражеская огневая точка. На левом крыле заплясали языки пламени, поползли к кабине летчика, вышел из строя мотор. Блюденов еле успел перевалить за линию фронта и посадил горящую машину в поле на фюзеляж. Летчик, радист и стрелок оставили самолет. Осмотрелись. К ним на помощь спешат красноармейцы. Почему же штурман Ивлев не открывает люк? Огонь уже подбирается к его кабине, к бензобакам. Скоро может наступить наихудшее - взрыв. Товарищи бросились к штурманской кабине, чтобы помочь Ивану. Но уже поздно: его сердце перестало биться еще в полете. Вражеская пуля попала в грудь. На комсомольском билете воина зияло кровавое отверстие…
Все, что произошло с экипажем Блюденова, видели мы, находившиеся в небе над целью. Видел это и Григорий Безобразов. Он еще не мог знать, что погиб его друг. Но сжалось сердце, когда горящий самолет Блюденова распластал свои крылья в заснеженной степи. И Григорий, желая отомстить врагу за сбитый самолет друга, повел свой Ил-4 на недобитую огневую точку немцев. Тщательно прицелившись, он нажал на кнопку бомбоприцела, и две последние бомбы пошли вниз.
После этого экипаж Доценко сделал несколько заходов на горящую огневую точку и поливал ее огнем пулеметов, пока не кончились патроны.
Тяжело переживал утрату друга Григорий Безобразов. [112] И еще яростнее бил врага. Не раз говорил нам: «Теперь я воюю за двоих: за себя и за Ивана».
* * *
Просторные классы местной школы - наше жилище. Здесь мы готовимся к полетам, занимаемся, проводим часы досуга. Сегодня к нам заглянул замполит полка.
– Как отдохнули, товарищи? Чем занимаетесь?
– осматриваясь, начал разговор Николай Григорьевич.
– У вас тепло, чисто, уютно. А как с питанием, не жалуетесь?
– Все в норме, товарищ подполковник. Жалоб у нас не бывает, - ответил за всех Дмитрий Барашев.
– Разве что к Паулюсу есть претензии: почему так долго не капитулирует?…
– Да, немцы пока сопротивляются, не хотят сдаваться…
И началась задушевная, непринужденная беседа. Каждому казалось, что Тарасенко обращается лично к нему. Он рассказал о положении дел на фронте, о том, что наступает долгожданный перелом в войне.
– А что касается Паулюса - он капитулирует обязательно. Дни его сочтены. Думаю, в этом ни у кого нет сомнений!
– закончил Николай Григорьевич.