Отель Страстоцвет
Шрифт:
Как? Это другой вопрос. И потом, все потом… Ноющая боль чувствовалась сильнее, заставляя нервничать.
Ее пальцы пробежались по его животу и спустились ниже, туда, где было идеально выбрито. Стараясь не тронуть ничего лишнего, они лишь мягко взяли туго натянутую гармошкой бархатную кожу, поджатую почти внутрь, наполненную жестким горячим огнем, рвущимся наружу.
Сжали, чуть оттягивая вниз, заставив его судорожно всхлипнуть, ощущая снова отсроченный конец тягучего и сладкого, как мед, пробирающего мурашками по спине издевательства.
Что она делает?!
Что там делает со своим
Он замер, понимая, что так жестко обхватило его у самого основания, стягивая, заставляя наливаться болезненным стальным нетерпением еще больше. И лишь когда кожу сведенных бедер внутри коснулась ткань, понял.
Поднял голову, стараясь увидеть. И замер, не веря себе самому.
Глядя на вздувшиеся пульсирующие вены, пурпурно темнеющую кожу, покрытую его собственной, льющейся без остановки, влагой. Девушка и сама залюбовалась его напряженным естеством, слегка перетянутым чулком. Большим, сильным, торчащим вверх, словно меч. Она не знала, понравится ли ему то, что она выдумала, но желание удивить, озадачить или даже свести с ума подстегивало еще сильнее. Ей хотелось оставить на нем свою метку — воспоминание. Острое, яркое. Их пути уже никогда не пересекутся, но ему теперь не забыть ее безумные ласки, непредсказуемость, откровенность. И эту игру.
Мужчина стиснул зубы — он уже было потерял всякую надежду на то, что эта пытка когда-то закончится, когда, наконец, девушка перекинула ногу, оказавшись сверху. Ей даже не понадобилась помощь рук, чтобы направить его в себя. Настолько они оба были к этому готовы. Желали этого больше, чем чего-то другого.
Она медленно опустилась, касаясь его горячей кожи внутренней стороной бедра. Чувствуя, как он наполняет ее изнутри своей мощью. Мужчина замер, выдохнув разом вылетевший воздух, и ощутил горячее, плотно сжимающее, охватывающее густым и прозрачным, вбирающее все глубже и глубже в себя.
Девушка была бесстыдно красива. И он был рад, что видит ее безумные от происходящего глаза, ее губы, приоткрытые в попытке вдохнуть больше воздуха, и раскрасневшееся лицо. В какой-то момент, не прекращая энергичных движений, она наклонилась к нему, намереваясь лишь слегка коснуться губами. И он вдруг подался ей навстречу, жадно целуя. И застонал, когда ему позволили проникнуть языком в ее рот.
Бедра мужчины ритмично приподнимались ей в такт, делая проникновение более глубоким.
Ему ужасно хотелось стиснуть руками эти упругие ягодицы и пройтись ладонями по коже, напоминающей наощупь шелковистый персик, но оставалось только молча принимать подарок судьбы, преклоняться перед этой красотой, одним лишь взглядом выказывая свое восхищение.
Он хотел любоваться ею, да, наверное. Но не смог. Накатило вдруг яростно, в такт ее сильным, уверенным движениям. И уже не глядя на смешивающееся блестящее, творящееся между ее широко разведенных бедер.
Он уже не видел ни торчавшую вверх, бесстыже резавшую воздух темными вишнями сосков, девушку. Ни ее дрожащих рук, упиравшихся в кровать, ни ее лица, ни глаз, смотрящих только на него.
Не видел. Не хотел.
Смотрел лишь в одну точку, соединившую их, смотрел, пока его не выгнуло ей навстречу. Разрывая изнутри, заставляя вздрагивать каждым мускулом, чувствовать ее сжимающиеся
Смертельно долго и неумолимо быстро. Вскипая густой волной, вырвавшейся наружу и жарко падающей на его живот сочными плотными каплями.
Их частое дыхание слилось воедино, и девушка, удовлетворенно улыбаясь, обрушилась сверху прямо на липкую, горячую влагу. Она слышала, как сильно бьется его сердце, как судорожно клокочет в горле воздух, и ощущала необычайное волнение.
Чьи тайные желания только что стали явью? Ее или его?
Она уже не была ни в чем уверена. Оттого, закрывая глаза в сладкой истоме, почти беззвучно рассмеялась. И почувствовала, как его грудь содрогается, вторя ей.
Горничная, убиравшая уснувшие коридоры, улыбнулась. Отошла от двери подальше и покачала головой. На деревянном полотне огненно-красным расползались лепестки орхидеи. Можно было даже не сомневаться: все получилось, как задумано. По-другому тут не бывает. Господин останется доволен.
Непременно.
Теперь и ей можно было отдохнуть. Она облегченно вздохнула и направилась в свою комнату. В той имелась удобная кушетка и, что важно, надежная металлическая щеколда на двери.
…. Лиза вскочила на кровати, отряхивая с себя остатки сна. Дрожа, провела пальцами между ног, совсем не удивившись влаге. Все было настолько реально, словно бы она сама присутствовала при происходящем. Девушка выдохнула и потерла глаза. Приснится же такое! И как теперь прийти в себя?
Она упала обратно на подушку, закрыла глаза и вдруг вспомнила цветок из сновидения. Прекраснейший, растекающийся по дереву, словно огонь, сыплющий мелкими красными искрами, но не обжигающий. Она покосилась на толстовку, висящую на стуле, и прочитала надпись, идущую по лепесткам и сердцевине цветка-эмблемы:
«Страстоцвет».
Лиза вздохнула. И, привычно и чуть смешно, подумала: бедная, бедная Лиза…
Перед глазами встал атлет в кроссовках, чья фигура удалялась в темноте. Крепкая задница, за которую очень хотелось подержаться или шлепнуть с размаха всей пятерней.
Да, парень спасший ее был настоящем красавцем. Как же давно к ней не прикасались мужские губы и руки! Пожалуй, она сошла бы с ума от одного только поцелуя с таким мужественным представителем сильного пола, с этим могучим владельцем кучи мускулов и совершенной фигуры! Да черт подери, почти полубогом!
Или ей вчера все это причудилось на мосту?
Взгляд вновь упал на спортивный костюм, в который благородно облачил ее таинственный маньяк-спаситель. Рядом на полу валялось ее разодранное платье. Нехило она опозорилась вчера перед этим мужчиной! А он еще и встретиться с ней пожелал. Похоже, это судьба..
А ведь она… Она!
Девушка вновь ощутила подкатывающий приступ паники. Чуть было не распрощалась с жизнью! Собственноручно! Вот дура…
Ей вспомнился противный холод, пронизывающий все тело, бешеный стук сердца, гулкий шум в ушах и дикое желание разорвать ту единственную ниточку, которая связывала ее с миром. Просто сделать шаг. Один шаг.