Откровения
Шрифт:
Одна из защитниц Аббаса, которую силой заставили подчиняться, скинула капюшон и, шагнув вперед, опустилась перед Альтаиром на колени.
— Наставник, — поприветствовала она.
К ней присоединилась другая.
— С возвращением, — добавила девушка.
— Я буду сражаться за вас, — проговорила третья. — И за Орден.
Другие быстро последовали их примеру, поприветствовав Альтаира, как давно потерянного брата, и обняв недавних противников. Лишь немногие, выплюнув оскорбления, ушли вслед за Аббасом.
Альтаир
Альтаир спокойно посмотрел на них. Под его взглядом ассассины-изгои затрепетали, но не отступили.
— Отзови своих людей, Аббас, — приказал он.
— Никогда! Я защищаю Масиаф! Ты на моем месте поступил бы иначе?
— Аббас, ты уже осквернил все наши идеалы и растерял все, что у нас было. Ты все принес в жертву на алтарь своей злобы.
— Как и ты, — огрызнулся Аббас. — Ты потратил жизнь, пялясь в проклятое Яблоко и мечтая только о своей славе.
Альтаир шагнул вперед, ему навстречу с копьями наперевес ринулись два копейщика.
— Аббас, я, правда, многое узнал от Яблока. О жизни и смерти, о прошлом и будущем, — он помолчал. — Я сожалею, мой старый друг, но, похоже, у меня нет выбора, кроме как показать тебе кое-что. Я вижу, что иначе тебя ничто не остановит. Ты никогда не изменишься и не увидишь свет, даже если он будет перед твоим носом.
— Убейте предателя! — закричал в ответ Аббас. — Убейте их всех и бросьте тела в навозную яму!
Люди Аббаса напряглись, но не напали. Альтаир знал, что пути назад нет. Он поднял руку с пистолетом, прицелился и выстрелил в человека, который десятилетия назад очень недолго был его лучшим другом.
Когда пуля попала в цель, Аббас пошатнулся. Во взгляде его читалось недоверие и удивление. Он судорожно вдохнул и качнулся, тщетно ища поддержку, но никто не помог ему.
Потом он упал, покатился по ступеням вниз и замер у ног Альтаира. Ноги у Аббаса были переломаны и торчали под немыслимыми углами.
Но он был жив. Пока что. Аббас с трудом сумел приподняться и посмотреть в глаза Альтаиру.
— Я никогда не прощу тебя, Альтаир, — прохрипел он. — За ложь, которую ты говорил о моей семье, о моем отце. За унижения, что я вынес.
Альтаир посмотрел на него, и Аббас увидел сожаление в его глазах.
— Я не лгал, Аббас. Когда мне было десять лет, твой отец пришел ко мне. Он рыдал, умолял простить за то, что он предал мою семью. — Альтаир помолчал. — А потом он перерезал себе горло.
Аббас смотрел ему в глаза, не говоря ни слова. Но на лице у него отразилась боль человека, столкнувшегося с истиной, которую он не мог ни вынести, ни принять.
— Я смотрел, как он умирает у моих ног, — продолжил Альтаир. — И я никогда этого
Аббас в агонии простонал:
— Нет!
— Он не был трусом, Аббас. Он вернул себе доброе имя.
Аббас знал, что не выживет. Свет в его глазах уже гас, когда он сказал:
— Я надеюсь, за этой жизнью будет другая. Я увижу отца и узнаю о его последнем дне…
Он закашлялся, тело болезненно задергалось. Когда он снова смог говорить, голос у него хрипел, но в нем не слышалось ни капли раскаяния.
— И когда придет твой час, Альтаир, я отыщу тебя. И тогда не будет никаких сомнений.
Руки Аббаса ослабли, тело упало на пол.
Альтаир, опустив голову, стоял над ним в окружавшей их тишине. Никто не шевелился, кроме теней, пляшущих в мерцающем свете факелов.
ГЛАВА 57
Когда Эцио пришел в себя, он боялся, что солнце давно встало, но увидел, что небо на востоке окрашено бледными оттенками красного, а солнце еще не успело осветить низкие холмы Азии, которая лежала по ту сторону от города.
Усталый, опустошенный полученной информацией, Эцио отправился сперва в убежище ассассинов, где передал ключ Азизе. Когда он, почти инстинктивно, пошел в магазин Софии, ноги у него нещадно болели. Было еще слишком рано, но он звонил в колокольчик, пока не разбудил Софию, спящую на втором этаже. Эцио надеялся, что она обрадуется его появлению или хотя бы новой книге. Но, откровенно говоря, он слишком устал, чтобы всерьез заботиться о том, как отреагирует женщина. Ему хотелось лечь и поспать. Тем более, Эцио помнил, что днем должен встретиться с Юсуфом на рынке специй, и перед этим нужно было отдохнуть.
Эцио так же с нетерпением ждал новостей о корабле, который должен был доставить его в Месину, откуда он отправится на север в Каппадокию. Эцио знал, что в этом путешествии ему понадобятся все его силы.
Когда Эцио, отдохнувший пару часов, добрался до рынка, где шла торговля специями, там уже было множество людей. Он протолкался через толпу, собравшуюся у прилавков, и тут в нескольких ярдах впереди увидел вора, схватившего большой, увесистый мешочек специй. Когда торговец попытался его остановить, вор сильно ударил его и побежал прочь.
К счастью, бросился он в сторону Эцио, с невероятной скоростью и ловкостью пробираясь через толпу. Когда вор поравнялся с Эцио, ассассин подцепил его крюк-ножом и сбил с ног. Вор выронил мешочек и поднял глаза на Эцио. Едва увидев взгляд ассассина, вор отказался от мысли вступать в драку, подскочил и скрылся в толпе, словно крыса в норе.
— Благодарю, efendim, — сказал торговец, когда Эцио отдал ему мешок со специями. — Шафран. Вы спасли меня от огромных убытков. Может, вы согласитесь принять…