Открытие, которого не было

Скрягин Александр

Но так только казалось.

Четверть века назад их впервые привел сюда любитель-краевед – дядя Ваня. Тогда он казался им совсем пожилым человеком, а на самом деле инженер Кальварский был тогда сорокапятилетним мужчиной в самом расцвете сил, примерно таким, какими они сами были сейчас.

Он и показал им узкий проход, находящийся в одном из углов каморки. Это была почти щель, в которую надо было протискиваться боком. За ней начиналась пробитая в толще каменного тела ворот лестница. Она вела наверх, где находилось большое просторное

помещение с узкими окнами-бойницами.

По замыслу военных инженеров-фортификаторов императорского генерального штаба, здесь, за двухметровыми стенами должен был в случае необходимости помещаться наблюдательный пункт, а, возможно, и огневая точка.

Один за другим они втиснулись в узкую щель и стали подниматься по лестнице, ведущей в надстройку над аркой старых городских ворот.

31. В крепости

Кальварский находился здесь.

В крепости. Внутри каменных городских ворот, территорию вокруг которых в должности дворника он ежедневно убирал каждое утро, независимо от времени года.

Иван Алексеевич сидел в своем высотном бункере и готовил себе кофе. В просторном каменном мешке пахло полуденным пляжем и настоящей «арабикой». На выложенном плитами полу стоял небольшой электромангал с раскаленным песком. В песке была наполовину зарыта большая медная турка.

У длинной стены, что располагалась над проходом в воротах, стоял маленький складной столик. На нем был наклонно прислонен к нештукатуренной кирпичной стене большой кухонный противень. Он закрывал вертикальную прорезь, чтобы снаружи не был виден свет. Остальные окна-бойницы были прикрыты старыми выцветшими шторами, двумя досками и даже синими штанами от рабочей спецовки.

На столике лежала в тарелке аккуратно отрезанная вдоль половинка печеной в духовке курицы.

– Проходите, гости дорогие! – совсем не удивился, но, напротив, обрадовался хозяин, обликом сильно смахивающий не на отставного главного конструктора, а на старого доброго лешего.

– А я думаю, куда половина курицы делась? – воскликнул Павел Сергеевич. – А она – вот где!

– Павел, прекрати! Нашел, что сказать, долго думал! – цыкнула на него Соня.

– Ничего не знаю про твою курицу! Эту мне Ольга дала! – обиделся на обвинение в хищении еды Иван Алексеевич.

– Сама? – удивился Паша. – А мне ничего не сказала!

– Паша, замолчи! – зашипела на него Соня. – Курицу пожалел!

– Ничего я не пожалел! – возмутился Павел Сергеевич. – Просто, я посмотрел в холодильник, там половина курицы… Я и подумал, а где же другая половина? А она – вот! Нашлась!

– Паша, да хватит тебе про эту курицу! – гневно уставилась на него своими синими глазами Соня.

– Вы дверь за собой закрыли? – озабоченно спросил Кальварский.

– Я закрыл и железную щеколду накинул! – сказал Коля.

– Иван Алексеевич, вы почему в крепости прячетесь? Случилось что-нибудь? – спросил Аркадий.

– Я

не прячусь… Это вообще моя дворницкая, чтоб ты знал! Рабочее место! О, кофе готов! – воскликнул Кальварский и не по возрасту резво бросился к мангалу, где горло турки уже было забито выползающими через край крупными, как виноград, пузырями.

Иван Алексеевич принес турку и поставил на столик рядом с курицей.

– Кто кофе будет, несмотря на поздний час? – гостеприимно осведомился он.

– Все. – взяла в свои в руки власть женщина.

Кальварский достал из деревянного ящичка под столиком гору разномастных, вставленных одна в другую чашек и расставил их в ровную шеренгу. Коля натащил к столу с разных концов бункера походные стульчики, два пластмассовых ящика из-под бутылок и низкое обитое плюшем кресло с резными деревянными подлокотниками. Кресло он поставил позади Кальварского.

Авторитет старого инженера в этом мире для него являлся неоспоримым. Кальварский, по его мнению, знал абсолютно все на свете, говорил по делу и интереснее, чем даже сам смотрящий Кемеровской колонии общего режима Спиридон.

– Так, что все-таки случилось, Иван Алексеевич? Для чего вы в два часа ночи решили на свое рабочее место заглянуть и рыцаря в буфет поставили, а? – вернулся к своему вопросу Аркадий, когда они сели за стол.

Иван Алексеевич поставил брови вертикальными палочками и вздохнул.

– А вот, кому с коньячком? – предложил Паша, доставая их кармана своих необъятных штанов плоскую железную фляжку двухлитрового, как минимум, объема.

– Да подожди ты со своим коньяком… Все мысли об одном! – заворчала Соня.

– Мне кажется… – с удивлением произнес Иван Алексеевич, – Они пришли.

– Кто? – поставил чашку на стол Аркадий.

– Я до конца не уверен… В конце концов, мне могло показаться… – бросил брови вниз Кальварский.

– Соня, если ты не хочешь коньяку, то не добавляй, никто тебя не заставляет… А почему ты за других решаешь? – обиженно задышал носом Папас.

– Так, что вам показалось, Иван Алексеевич? – всем корпусом повернулся к смотрителю городских ворот Аркадий.

– Я их всегда так и представлял… Один такой, вроде обыкновенного канцеляриста, а второй – прямо… Генерал!

– И чего они к вам пришли, Иван Алексеевич? – начал терять терпение Аркадий.

– Да им не столько я, сколько Толя Эдисон нужен… Я – так… Во вторую очередь… Просто Толю они найти не могут…

– А зачем им Толя? И кто такие эти ваши – они? Говорите! Хватит ходить вокруг да около! Иван Алексеевич! – начиная терять терпение, произнес подполковник.

– Ну, из-за этой штуки дурацкой! Я ж ему говорил, ну додумался и молодец! И молчи! Может, не ты один додумался, только все остальные молчат, а ты звенишь! Дойдет до кого надо, большие неприятности могут быть… Да им и прихлопнуть тебя ничего не стоит… Так, у него же за зубами ничего не держится!…