Открытие Норильска
Шрифт:
Меня сильно заботило отсутствие мотора для бурового станка. Хотя в управлении разведок меня успокаивали, обещая выдать для бурения карбонадо-черные аморфные алмазы, которыми проходка и вручную должна пойти успешно, но я к этому отнесся с сомнением и в поисках обошел всевозможные открывшиеся магазины технического снаряжения. В одном нашел два довольно больших лодочных мотора шведской фирмы «Архимед» и решил их пока что взять. В случае если не удастся достать буровых моторов, постараемся как-нибудь приспособить и эти.
Мануфактуру - шесть кип - при содействии Вениамина Михайловича получили через трест, рассчитавшись чеками взаимных расчетов. Тем же путем получили в другом месте цыбик кирпичного чая. Теперь я мог быть спокоен. На все это богатство в Сибири можно было тогда без труда достать все нам нужное. Одну кипу мануфактуры по просьбе Геолкома передали геологу С. Обручеву, который снаряжался в экспедицию по Изучению бассейна Подкаменной Тунгуски. Ему придется много путешествовать на лодке, нанимать гребцов,
С мануфактурой, как только ее получили, Елизавета Ивановна сразу же выехала в Новониколаевск, чтобы там забрать В. Корешкова, запастись соответствующими документами от ВСНХ и Сибревкома и вместе отправиться на юг (Бийск, Барнаул) доставать нужную нам одежду, продовольствие из расчета на 25 зимовщиков. Я же остался в Москве, чтобы вместе с работниками снабжения ЦУПРа отобрать и отправить буровое оборудование и станок, а также прочее снаряжение в Красноярск, где уже находится вызванный мною из Томска наш завхоз Андрей Иванович Левкович. Штанг и обсадных труб взял до глубины 150 м. Глубже пока что бурить, вероятно, не придется.
В хлопотах и поисках нужного прошел почти весь май. Надеяться на отправку с первым рейсом не придется, да и особой необходимости в этом нет. Все основные работы будут вестись зимой. По дороге в Красноярск опять заехал в Новониколаевск в Горный отдел получить последние инструкции и узнать о ходе закупок на юге Сибири, о чем должен был информировать Корешков. Сведения были благоприятные. Все удалось достать в нужном ассортименте: длинные теплые полушубки, двойной комплект валенок, овчинные рукавицы, шапки. Все уже упаковано, и Корешков с Урванцевой вместе с грузом должны в ближайшие дни выехать в Красноярск. Поспешил туда и я. Левкович вблизи пристаней нагнел хорошее помещение под склад, куда собираем все экспедиционное имущество.
В Красноярске я прежде всего зашел в исполком и управление ВСНХ, где доложил о задачах экспедиции, плане работ и ее организации. Они были обо всем уже достаточно осведомлены из Москвы и из Новониколаевска. Основной моей задачей здесь было формирование партии рабочим составом. Прежде всего надо найти горного техника, хорошо знакомого с проходкой и ведением взрывных работ в крепких горных породах. Нужен был и опытный буровой мастер. С просьбой рекомендовать мне таких людей обратился в Совнархоз, но на примете у них пока что никого не было. Слухи о нашей разведочной экспедиции в таком, по существу, маленьком городке, каким тогда был Красноярск, распространились быстро. Ко мне стало приходить немало людей, предлагая свои услуги, но среди них нужного мне горного техника не было, а горнорабочих брать без участия техника, не решался. Но вот однажды ко мне в номер гостиницы, где я жил, вошел высокий плечистый человек еще выше меня ростом и рекомендовался: Ф. А. Клемантович. Он мне сразу понравился своим открытым, прямым взглядом и высоким ростом. Я люблю работать с рослыми, крупными людьми: у них спокойный, уживчивый характер, большая выносливость и работоспособность - качества, столь необходимые на полярных зимовках экспедиционного характера. Мы разговорились. Ф. А. Клемантович - уроженец города Енисейска, вероятно потомок одного из ссыльных поляков, отправленных в Сибирь после восстания 1863 г. Он окончил еще до революции штейгерскую школу и работал в Енисейской золотоносной тайге как на россыпных месторождениях, так и на коренных с кварцевыми жилами. Взрывные работы и проходку горных выработок в мерзлых россыпных отложениях и в коренных породах знает достаточно хорошо. Знает приисковое дело и приисковый рабочий люд. Лучшего техника мне не найти. Клемантович - человек холостой, одинокий, и, когда я ему рассказал о задачах экспедиции и ее планах, он сразу же согласился ехать в Норильск на зимовку и руководить там горноразведочными работами. Условились, что наем горнорабочих будем вести совместно, отдавая предпочтение горнорабочим с Енисейских приисков, которых Клемантович знает достаточно хорошо.
В первую очередь надо было выяснить вопрос со взрывчаткой; где ее можно получить. С этим вопросом мы и отправились в Горный отдел совнархоза, где нам сказали, что наряд из Москвы у них есть и все можно получить на складе Енисейзолота. Я все же попросил Ф. А. Клемантовича, снабдив его соответствующим документом, съездить в контору Енисейзолота и на склад, все выяснить на месте. Оставалось договориться с Управлением Красноярского речного пароходства. Не хотелось им брать на себя такую обузу, как доставка столь опасного груза, как динамит, вниз по Енисею до Дудинки, а пришлось согласиться. Слишком категорично было предписание Москвы. Без взрывных работ экспедиция не могла состояться. Обещали выделить отдельную небольшую баржу, прицепить ее к хвосту каравана на длинном буксире и на остановках ставить в стороне. Охрану баржи экспедиция должна взять на себя.
Надо было добыть еще кое-какое горное оборудование кузнечное снаряжение, инструмент, а главное - буровую сталь
Кроме горного техника, в экспедицию требовался буровой мастер. В Москве мне посоветовали поискать его на Урале, но ехать туда времени не было, и я надеялся найти нужного мне человека в Красноярске. Обратился с просьбой в совнархоз, Енисейзолото и другие организации. Приходили мастера, но все они работали на разведках россыпей ударным способом и колонкового бурения не знали. Я уж подумывал взять кого-либо толкового из них, но вот Совнархоз сообщил, что с Курейки, где велась разведка на графит, приехал буровой мастер. Работы там прекращены, и человек свободен. Он пришел ко мне. Роман Батурин был совсем молодым парнем лет 25-30. На Курейке он вел колонковое бурение станком «Крелиус» такого же типа, что и «Вирт». Проходка велась алмазами, так что чеканке коронок он научился. Более подходящего человека мне не найти. Ехать в Норильск он согласен, только попросил принять молодого, как и он, парня, с которым работал на Курейке. Конечно, я согласился. Теперь и буровая группа экспедиции тоже укомплектована, и мне можно быть спокойным. Тем временем хозяйственники во главе с Левковичем получали в кооперативных организациях недостающее нам продовольствие: муку, сухари, сушку, крупу и пр. Здесь существенно нам тоже помог имевшийся товарообменный фонд, хотя мы его по возможности берегли. В Норильске и Дудинке он нам еще понадобится при найме пастухов, покупке рыбы, оленей на мясо и т. п.
Приближалось время отплытия, пора формировать рабочий состав экспедиции. Желающих ехать приходило немало. Слухи о том, что мы едем на север разведывать платину, какими-то неведомыми путями проникли в приисковую среду, а в ее представлении платина тесно связывалась с золотом. Работая на рудниках, они знали, что в кварцевых жилах, кроме невидимого и тонко рассеянного золота, изредка могут попадаться и самородки. Конечно, тот, кому попадется в забое такая счастливая находка, по начальству ее не представит, а утаит, чтобы потом где-либо пропить в кабаке. Видимо, на такие случаи «подъемного», на приисковом жаргоне, драгоценного металла и рассчитывали нанимавшиеся горнорабочие ‘Однако платиноиды в норильских рудах содержатся в рассеянном состоянии или в виде твердых растворов в других минералах. Заметить их может только специалист. Самородков драгоценных металлов здесь не будет.
В ближайшие дни, в начале августа, Госпароходство объявило об отправке специального грузового рейса до Дудинки, но пассажирских мест там не будет. Мы решили с этим рейсом отправить буровое и горнопроходческое оборудование, кое-какое снаряжение и продовольствие. Договорились с командой, что она его выгрузит от берега подальше. Сопровождать груз вызвался Корешков.
Придя в Дудинку, пароход, как обычно, подошел к берегу довольно близко, так что можно было поставить козлы, на них трап, и весь экспедиционный груз матросы [Од присмотром Корешкова вынесли и сложили в штабель на прибрежной террасе метрах в 30 от воды. В. А. Корешков остался у груза, ожидая возможности поднять его верх. Стоял почти штиль, на берегу людей не осталось, все разошлись по домам. Собрался отдохнуть и Корешков, устроив себе нечто вроде укрытия из привезенных тюков сена. Вдруг он заметил, что вода в реке как будто прибыла. Заинтересовавшись, взял палку, воткнул в землю у кромки берега и стал наблюдать. Да, верно, вода прибывает, и притом довольно быстро. Через час до грузов осталось всего шагов 10. Надо было спешно спасать то, что боится подмочки: сухари, муку, сено, овес и прочее. Искать помощь некогда, на берегу нет ни души. И вот Виктор Александрович, собрав все силы, стал перетаскивать на себе мешки, тюки, ящики к яру, где место выше. Это была тяжелая работа. И когда вода подошла к штабелям, там оставалось только буровое оборудование. В. А. Корешков же был так измучен, что тут же повалился на тюки с сеном и заснул мертвым сном.
Вода в реке поднялась почти на метр и только на другой день стала убывать. Оказывается, у Енисея имеется глубокий, воронкой, залив - эстуарий, куда при штормовых ветрах северных румбов в Карском море вода нагоняется, вызывая подъем речного уровня вверх почти до Хантайки.
Отправив грузы с Корешковым, начали собираться и мы. Во второй половине августа Госпароходство, как обычно, формирует караван лихтеров для сбора рыбаков по пескам в Енисейском заливе. Поплывем до Дудинки на нем и мы. Многим рабочим, ранее приходившим наниматься, мы советовали зайти позже, как только станет известен срок отхода каравана. Поэтому комплектование партии пошло довольно быстро. Опытный глаз Клемантовича позволял из приходивших выбирать коренных горнорабочих. Среди них было немало колоритных фигур. Обращал на себя внимание горнорабочий Журба - рослый, кудрявый, уже немолодой человек с характерным украинским говором. Нашли хорошего кузнеца, что нам было очень важно, так как от правильной закалки и правки буров будет зависеть успех проходки в штольне, а это требует большой сноровки. Правда, взятый в экспедицию кузнец Комынкин уже немолод, с седой бородой, но его работа требует в первую очередь искусства и знания дела, а в качестве подручного молотобойцем взяли молодого крепкого парня.