Открытый прицел и запах напалма

Ивасенко Андрей

Са**нов пожал руку Нику и оставил его, а сам со стаканчиком кофе вышел на улицу. Поискал глазами К**шеева и увидел Алексея на бордюре, в ста метрах от ОГА. Подошел к нему, молча присел рядом.

Вскоре Романа навестил брат, принес лекарства. Недолго поговорили, покурили. И Саша отправился домой.

Роман, провожая взглядом брата, обратил внимание

на бронзовую фигуру, стоящую на небольшой площади на пересечении бульвара Шевченко и улицы Артема.

Памятник украинскому поэту и художнику никто из дончан не осквернил аэрозольной краской, не разбил ударами кувалды и не утащил тросом, привязав к машине, на пункт приема металлолома, как это вытворяли "свидомые" вандалы с памятниками Ленину по всей Украине. А ведь Тараса Шевченко националисты всех мастей сделали одним из основоположников своего мракобесия, наряду с Бандерой и Шухевичем. Хотя, возможно, и вполне заслуженно, ибо из головы Кобзаря вышли не только песни-думы о буйной казачьей вольнице, не только стихи о просторах степи и вишневых садочках, о звездных ночах и соловьиных зорях, но и горячие призывы к борьбе с "москалями", теперь способствовавшие разрушению дружбы среди миллионов людей.

Са**нов понимал: любая злоба бессильна, если идет против течения истории. Время стирает многое, но оставляет память.

На улице стемнело.

Народ не расходился. В толпе гуляли слухи: в ДНР произошел государственный переворот.

К ОГА подъехало несколько машин. Из одной выбрался Денис Пушилин и направился к трибуне, в сопровождении своей свиты и охраны. Лицо спикера парламента ДНР и в темноте, казалось, светилось от радости, как пасхальный кулич.

– Гляди, а вот и эмэмэмщик пожаловал, - К**шеев легонько толкнул локтем Романа.

– Вижу. Сейчас опять начнет людям по ушам ездить. Ты в курсе, что он двадцать шестого сразу же чухнул из ОГА, как только наших ребят в аэропорту побили?

– Слышал. Мужики в гараже говорили об этом.

– Не верю я ему. Если по городу начнут стрелять, то

он вообще в Россию смоется, там пересидит.

– А кто бы сомневался...

Пушилин взял микрофон и стал говорить речь. Собравшимся людям у ОГА, он буквально повторил слово в слово то, что недавно сообщил журналистам на пресс-конференции вместе с премьер-министром ДНР Александром Бородаем. Дескать, оборона отдельно стоящих зданий теперь неэффективна и нужно оборонять границы города. Что мародеры будут отданы под суд, а все, кто занимал должности, будут продолжать их занимать, что никакого госпереворота не было и после ремонта в здании с этого дня будет Дом правительства. В общем, завел свою говорильную машину: бла-бла-бла...

Роман, услышав фразу спикера, что ОГА избавили от "нечестных людей", лишь усмехнулся. "Ну, да, - подумал он.
– В финансовой пирамиде "МММ", где ты был год назад, только честные люди и работали..." На него подобные речи действовали как рвотное.

– Жаль, напалм увезли, - задумчиво сказал Роман.

– Это точно, поспешили, - кивнул Алексей.

– Как думаешь, Губарев виноват?

– Об этом есть кому думать. Идем внутрь, еще по кофейку пройдемся.

– Идем...

Вскоре Пушилин уехал.

Люди стали расходиться по домам, понимая, что, к сожалению, в реальной жизни все оказывается не так красиво и складно.

Кругом стало тихо, спокойно.

Взводу Адика на ОГА куковать пришлось до полуночи.

Когда же вернулись на базу, Роман искупался в душе и поспал как "белый человек" несколько часов.