Открытый прицел и запах напалма
Шрифт:
Попробовали разогреть пару консервов на открытом огне. Жестянки оказались для этого непригодными - изнутри отслоилась оксидная пленка лака, а затем поплыл слой олова, а заодно и свинец, который используется при производстве в качестве припоя для герметизации швов банки. К этой отраве никто не притронулся, лишь поковыряли вилкой испорченный продукт и решили оставить его в качестве бонуса местным ежикам. А "братская могила", как в народе справедливо именуют "Кильку в томате", даже на запах отдавала горечью и оказалась полностью несъедобной. Какая-то продуманная сволочь, мягко выражаясь, попросту
Когда Роман, сменившись, снова улегся на мягком ковре из хвойных иголок, то оглядываться по сторонам и смотреть на небо желания уже не возникало. Ему было невмоготу бороться с усталостью, глаза сами по себе закрывались - сказались две бессонные ночи. На секунду-две только прикрыл веки, как мир вокруг стал каким-то чужим, потемнел. Что-то загудело в голове, внутри что-то толкнуло - и все окружающие звуки тоже куда-то исчезли.
...Проснулся он так же, как и уснул, - вдруг от какого-то тревожного толчка изнутри и, боясь шевельнуться, раскрыть глаза, подумал: неужели стало так, что я задрых на посту! Дело в том, что во сне часто происходит смещение во времени, особенно, если человек вымотался за день. Роман же был уверен, что он и сейчас находился в дозоре.
Чувствительный пинок в подошву кроссовка заставил Са**нова окончательно проснуться. Он заморгал, открыл глаза и увидел перед собой лицо К**шеева с тлеющей сигаретой в зубах.
– Вставай, Румын, - с ухмылкой сказал тот.
Вокруг все еще стояла темень, но небо на горизонте начинало сереть - едва брезжила заря.
Роман с потерянным видом вскочил с земли.
– Который час?..
– спросил он и стал озираться. Осознав, что все еще находится на поляне, успокоился. Значит, не на посту закемарил. Все нормально. Фух! Ну и приснится же такое!
– Половина четвертого.
– Блин...
– зевнув, сказал Роман.
– Зачем ты меня разбудил? Мне еще полчаса отдыхать.
– Собираемся. Едем на базу. Так Адик сказал.
– А что, правосеков уже не будет?
– Не знаю.
Роман бросил взгляд в сторону костра, возле которого поспешно собирались бойцы. Он скрипнул зубами от досады. День прошел впустую!
– Ладно, идем... Где мой рюкзак?
– У Маршала, кажись. Он пустой.
– Понятно, что не полный.
Са**нов ощутил легкий озноб в теле, все-таки камуфляж вымок от росы. Ночью действительно было прохладно, но хоть без дождя.
Ополченцы вышли к шоссе.
Адик выстроил взвод вдоль дороги на расстоянии нескольких метров друг от друга.
– Сейчас машина подъедет, - сообщил взводный.
– Грузимся быстро!
Автобус действительно не заставил себя ждать, вскоре притормозил у бровки бордюра. В него быстро запрыгнули.
Водитель дал "по газам", и через пару минут ополченцы были уже на Четвертой базе.
Сразу завалиться на койки им не удалось. А очень хотелось!
– Готовим спальные места, - распорядился Адик, едва только взвод поднялся на второй этаж.
– Переносим вещи. Оружие - в оружейку. Кто хочет - мыться в душ.
Вот вам
Ополченцы зашевелились, но как-то не очень расторопно.
Большой двустворчатый шкаф из тонкого железа, стоящий в просторной комнате на четвертом этаже, было сложно назвать "оружейкой". Но "стволы" туда поместились в аккурат все. Гранатометы засунули под кровать Инженера.
Адик какое-то время покрутился возле этой импровизированной оружейки. В шкафу оказался сломанным замок, да и ключа, собственно, от него тоже не было. И тут ему на глаза попалась троица, собравшаяся у окна без дела: Коробочка, Маршал и Румын. На самом деле, они уже перенесли койки и матрасы и теперь, закурив, обменивались впечатлениями.
Взводный подошел к ним, взгляд Адика не сулил им ничего хорошего. И Роман сразу же понадеялся, что тот хоть сейчас не припашет - и вышло, ошибся. Обладатель ухоженных усиков мог находить занятие своим бойцам хоть по сто раз на дню.
– Дежурим в комнате по часу, - сказал он.
– Ты, Румын, первый дневальный. Коробочка - второй. А ты, Маршал, третьим пойдешь. Охраняем располагу и оружейку. В семь утра - общий подъем.
Са**нов заметно расстроился, вздохнул. Но решил: чувства чувствами, а дело делом. Охранять действительно кому-то следовало - после мародеров дверной проем зиял пустотой.
– Командир, - попросил он, - я только быстренько умоюсь и руки помою, а то грязный весь.
– Принимается.
Смирившись с мыслью, что ему прилетела очередная "бяка" от командира, Роман достал из рюкзака полотенце, которое только что туда уложил. И не спеша спустился вниз.
На улице рассветало.
Роман застал К**шеева, склонившегося над одним из умывальников, выстроившихся в два ряда возле столовой. Тот разделся до пояса и, фыркая, обливался холодной водой под краном. Рядом находилась душевая - точь-в-точь пляжный вариант. Правда, горячей воды, как позже выяснилось, и там не было. Разве что днем, когда солнце нагревало ее в трубах.
– У-у-ух! Холодно, блин!
– У тебя хоть полотенце есть?
– спросил Роман.
– Растереться надо, а то простынешь.
– Не, я из дому ничего не брал. Футболкой вытрусь, если что.
– Тогда держи...
– Роман разорвал надвое свое банное махровое полотенце и половину отдал другу.
– Спичками богат? У меня зажигалка, кажись, сдохла.
Алексей полез в карман штанов и молча протянул чуть подмокший коробок. Посмотрел на бегущую из крана воду и сказал:
– Интересно, а как мы тут зимой купаться будем?
– А хули той зимы!
Са**нов заметил простенькое зеркальце без оправы, кем-то оставленное на умывальнике. Ему вдруг пришло в голову посмотреться в него - и он немного ужаснулся: лицо с синими подглазьями. Устал, как черт, осунулся. Отдохнуть бы, поесть. А тут! Сам того не желая, Роман стал почему-то раздражительным, не мог сдерживать в тугой узде эмоции. Почему именно его Адик опять в наряд засунул? Вот, блин, приклепался на пустом месте! И спокойно проанализировать это не получалось.