Открытый прицел и запах напалма
Шрифт:
Подошел Шах, держась за щеку. Вид у него был удручающий, в руке держал английскую булавку и комочек медицинской ваты.
– Что с тобой?
– спросил у него Роман.
Тот промычал, наклонился над умывальником, раскрыл булавку, засунул ее в рот, поковырялся и сплюнул сгусток гноя с кровью.
– У меня десна воспалилась, - сказал он, скривившись. И снова сплюнул.
Роман поморщился.
– Ты что, нарыв проколол?
– Угу.
– Шах прополоскал рот и снова скривился.
– Содой надо прополоскать.
– Где я ее тут возьму? Я бы лучше пять капель накатил. Больно...
– Шах, тут горячая вода хоть есть, не в курсе?
– спросил К**шеев.
– Кажись, есть, - промычал Шах, держась за щеку.
– В подвале располаги. Но там срач конкретный.
– Зашибись...
Умывшись, Роман вернулся в располагу и заступил на дежурство.
Свет в комнате потушили.
Исключительно мужской коллектив уже дружно похрапывал и посапывал.
Шах тоже вернулся, но уснул не сразу, беспокойно ворочаясь на койке.
Вода ненадолго придала Са**нову бодрость, лицо посвежело, но вскоре глаза опять начали слипаться. Жутко хотелось спать. Сначала Роман сидел на стуле у окна, облокотившись на подоконник, и смотрел на пустующий плац. Чиркал спичками, курил сигареты одну за другой. После ходил по коридору, куда выходили двери комнат, время от времени оборачиваясь и прислушиваясь к голосам, доносившимся с лестницы. Но хождение вдоль стены туда и обратно было тягостным: как зверь в клетке.
В пять утра он ненастойчиво попытался разбудить К**шеева, но тот спал как убитый, сладко посапывая. Ладно, решил Роман, отдежурю и за тебя. А когда наконец сменился, то до койки добрался на ватных ногах, положил голову на подушку и тотчас забылся.
...Его разбудил смех и чей-то разговор. Роман повернулся на другой бок, решив еще немного поспать. Но, почувствовав удар ногой снизу по сетке металлической кровати, неохотно открыл глаза и провел ладонью по лицу.
– Просыпайся, Румын, - сказал подошедший К**шеев.
Са**нов вздохнул.
– Коробочка, ты как-то иначе будить можешь?
– недовольно буркнул он, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
– Я тебе кто - друг или собака?
– Ты один еще спишь. Скоро завтрак и построение.
Са**нов прислушался к себе. В голове был шум, усталость не прошла. С трудом поднялся, сел на кровати, свесив ноги.
В дверях появился Адик:
– Уберитесь каждый под своей койкой!
– и ушел, оставив веник и оцинкованное ведро с тряпкой.
В комнате началась уборка.
Когда К**шеев протянул веник Роману, тот заглянул под свою кровать - там было слегка пыльно, но мусора не заметил.
– Пацаны, Коробочка, у меня чисто под кроватью. Я не буду сейчас убирать. В следующий раз.
– Что, и мыть не будешь?
– спросил К**шеев.
И снова Са**нов вздохнул. Затем лег на кровать, потянулся.
– Нет. Я еще в себя не пришел.
–
– повысил тон Алексей.
– Леха, такой я, такой, - едва сдержался Роман от грубого слова.
– Но я и за тебя вообще-то отдежурил. Спать я хочу. Понятно?
– А кто тебя просил за меня дежурить?! На веник и тряпку! Убирай!
В самом начале, когда речь шла всего лишь о просьбе убраться, Са**нов не видел необходимости ругаться, но теперь, когда это прозвучало явно приказным тоном, от душевной гармонии не осталось и следа. Похоже, его друг решил узурпировать роль начальника.
– Отвали!
– разозлился Роман, вскочил, выхватил тряпку из рук Алексея и с силой отшвырнул ее в сторону.
– Чего ты, блин, тут раскомандовался, Алеша?!
К**шеев, весь в оскорбленных чувствах, отошел от Романа, ничего не сказав, хотя и его лицо дергалось от злости. Но после Алексей вспоминал вслух об этой отброшенной тряпке при каждом удобном случае, не один день. А позже, как бы невзначай, половина махрового полотенца оказалась у порога - об нее стали вытирать обувь. И, похоже, их давняя дружба, съедаемая обидами и упреками, стремительно рушилась.
***
После завтрака ополченцев выстроили на плацу, расчерченном белыми линиями для строевой подготовки. Только сейчас Роман заметил стоящие вдоль аллеи щиты с цитатами из уставов и наставлений. И подумал: "Надеюсь, не для этого..."
Рядом с Романом стоял Маршал.
– А где Шах?
– тихо спросил он у него.
– У него флюс, - ответил Маршал, - щека распухла основательно. Его Адик в увал до завтра отпустил.
– Я ему говорил...
Появился Ходаковский.
– Пока мы здесь проливаем свою кровь, кое-кто успевает грабить "Метро" и другие наши магазины!
– громко сказал он.
– Сейчас мы едем на ОГА. Это прибежище мародеров, которые под видом сторонников ДНР грабят мирных жителей! Их надо выковырять оттуда! Окажут сопротивление - уничтожим! Но стрелять только по команде!..
Пока Ходаковский продолжал разжевывать ситуацию, Роман покосился на Ника, стоявшего рядом, и тихо спросил:
– Ник, а что, может и такая команда быть?
– Думаю, да, - спокойно ответил тот.
– И что, будем стрелять?
– Я буду.
– Что за бред... Там же свои сидят.
Ник промолчал.
Но из строя кто-то высказал лично Ходаковскому свои сомнения:
– Командир, может, не все так грустно? Могут ведь и дезу подкинуть о мародерах.
– Не могут! Там мародеры!
– отрезал Ходаковский.
– Пидорасы, которые нам в спину стреляют! Грабят наш город! Они не воюют, а майдан там устроили! По машинам!