Открытый прицел и запах напалма
Шрифт:
Бойцы плотнее обступили Крыма, слушали с жадным вниманием. Все, что в новинку, всегда интересно. А для кого это было "эка невидаль - гранатомет!", тот в сторонке курил. Роман заметил, что Адик куда-то отошел.
– Короче, - продолжил Крым, - для приведения в боевой порядок надо делать следующее. Сначала вынимаем предохранительную чеку, колечко вы видите. Выдергиваем его. Затем поднимаем мушку, она спереди, а следом и диоптрический прицел, стойку. И все. Ударно-спусковой механизм уже взведен. Гранатомет готов к выстрелу. Ничего больше делать не надо. Прорезиненные фишки на концах трубы открываются сами.
–
– задал вопрос Роман.
– Тут и кнопки нет. Куда нажимать? Я до войны только с воздушки в тире стрелял.
– Ну, если стрелял с воздушки, - улыбнулся Крым, - то и с гранатомета выстрелишь. В общем, спакойненько становишься, кладешь его на плечо, ровно, кричишь "выстрел!" и нажимаешь на рычажок с красноватой головкой, он сейчас под стойкой спрятан. Враг - превращается в фарш.
– А целиться?
– Что, целиться?
– вернул вопрос Крым, хитро прищурившись.
– Как правильно целиться? Ночью, допустим, в эту дырочку хрен чего увидишь.
– На диоптре тут нанесены знаки и цифры: "плюс", "минус" и "плюс-минус пятнадцать". Видишь? Ставь всегда на "плюс-минус пятнадцать". Глядя в это отверстие, диоптр, нужно совмещать его с маркой на мушке. Если не уверен, что правильно навел, то наклони чуть в сторону голову и убедись в этом. К тому же штрихи тут имеются на всех трех уровнях маркировки - быстро расстояние вычислишь. При плохой видимости или ночью, со слабой подсветкой цели, в РПГ-26 прицельное приспособление имеет сверху выступ на мушке и вырез сверху на предохранительной стойке. Наводи на цель с помощью них. Усек?
– А на предохранитель ставится?
– Да, "Аглень" в походное положение переводится, это не "Муха". Нужно опустить предохранительную планку с диоптром и вставить чеку в отверстие корпуса. И все.
– А если ветер сильный?
– поинтересовался Роман.
– Гранату не будет сносить? Поправка на ветер нужна?
– Не будет. Дальность прямого выстрела тут сто семьдесят метров, на этом расстоянии граната отклонится максимум на полметра, не больше. В бэтээр, допустим, не промажешь. Короче, это чепуха, если по воробьям не стрелять. И поправку через диоптр сделать практически невозможно. Ты откуда о поправке-то знаешь?
– Ник научил. Пуля, закручиваясь в стволе, уходит вправо. На расстоянии четыреста метров человеку надо целить не в переносицу, а в его правый глаз, тогда точно в лоб попадешь. А поправка на средний боковой ветер нужна полметра. Верно?
– Верно, если с оптикой работаешь и если человек на месте стоит, а если через открытый прицел, то ты лицо только до ста метров различишь, - Крым одобрительно бросил взгляд на Ника, курившего в сторонке.
– Это деривацией называется, отклонением пули в сторону вращения. И при встречном ветре этот эффект значительно теряется. Так что из своего карабина лучше в грудь целься, потому что с четырехсот метров голова и шея в одну точку сливаются, видно только, как ноги передвигаются. А если бежит на тебя, то целься в яйца.
– А с "Мухой" такое бывает - отклонение?
– С "Мухой" - практически нет. А вот с РПГ-7 дела обстоят иначе, правда, он и бьет дальше. Встречный или попутный ветер погоды не делает, а вот боковой - да. Неопытный стрелок может и промазать. Там, из-за удаления оперения хвостового стабилизатора от центра тяжести, граната разворачивается
– Как точно узнать скорость ветра?
– спросил Найк.
– Смотрите на деревья, кустарники и траву. При слабом ветре трава колышется, кусты и деревья только шелестят листвой - значит, скорость ветра два-три метра в секунду. При умеренном ветре трава клонится к земле, кусты раскачиваются, на деревьях шевелятся тонкие ветки, поднимается пыль на дороге - это четыре-шесть метров в секунду. При сильном ветре трава стелется, кусты держатся наклоненными, а стволы деревьев качаются - тогда метров восемь-двенадцать. Чтобы конкретно отклонить выстрел из РПГ-7, ветер должен быть очень сильным. Да и чаще происходит так: вектор тяги меняется по S-образной траектории, снос гранаты идет вначале против ветра, а потом ее сносит, как обычный боеприпас, когда выгорает заряд двигателя. Так что сильно с поправками на ветер не заморачивайтесь, когда из гранатомета стреляете. Подпускайте противника поближе и лупите наверняка.
– Ты потом научишь обращаться с РПГ-7?
– спросил Роман.
Крым улыбнулся:
– На базе найди Пореза. Он большой дока в этом вопросе. Все расскажет и покажет.
– Мы с ним пересекались, обязательно обращусь, - кивнул Роман. И подумал: "Мужик - что надо. Дело свое знает".
Так прошел еще один ускоренный курс "молодого бойца". Словом, опыт у ополченцев приобретался.
– Главное, - добавил Крым, обращаясь ко всем бойцам, - не тормозите! Переход от бездействия к действию в бою не должен иметь промежуточной фазы. Иначе вас самих "задвухсотят". Тут, кто шустрей, тот и в дамках. Человек с медленной реакцией не выживает на войне. У вас должны выработаться рефлексы.
Размашистым шагом подошел Адик. Он выключил хрипящую портативную рацию и засунул ее в нагрудный карман. На носу взводного опять красовались щегольские очки.
– Становись!
– поспешно вклинился он.
Взвод быстро выстроился в шеренгу.
– На "первый-второй" - рассчитайсь!
– последовала команда.
Начали крутиться головы. Раздалось: "Первый!.. Второй!.. Первый!.." - и так далее. Роман постарался встать в строй так, чтобы попасть в одну группу с К**шеевым. Закадычные друзья, считал он, должны быть вечно вместе, неразлучные, как единое дыхание, одно на двоих, чтоб не только прикрыть спину в трудную минуту, но и было о чем поговорить, вспоминая яркие моменты своей юности.
– Первые номера, два шага вперед!
– снова скомандовал Адик.
"Блин, - мысленно покачал головой Роман.
– Хоть бы не начал "левой, левой, раз-два-три! левой, левой!" задрачивать. Мы ж, в натуре, не в армии. Зачем этот цирк разводить?"
Ополченцы перестроились.
– Наша задача такова: не пропустить противника в город. В засаде сидеть тихо, как мыши, не курить и не высовываться, чтоб вас не обнаружили...
– А к телкам можно приставать?
– хриплым баском схохмил Малыш.
– А то в кустах одному скучно.