Откуда родом варяжские гости?
Шрифт:
«А здесь Иоаким вместо народа вандалов князя именовал, равно Гелмолд онагож Винулем…».[160]
В Новгороде сохранился обширный фольклорный материал о царе Вандале и его потомках.[161] В то же время нам необходима, конечно, не только фольклорная, мифологическая информация о вандалах, а научно проверенные исторические факты об этом народе, пережившем многочисленные переселения и завоевания.
В.Н. Татищев, вне сомнения, был знаком с традиционной немецкой трактовкой варяго-русского вопроса. Он перечислял в точной последовательности имена из генеалогии вендо-ободритских королей: Вишан, Вышеслав, Тразикон, Славомир, Кендрог и т.д.[162] Татищев понимал их как славянские и путал Виндланд
И. Хемниц, И. Хюбнер, С. Бухгольтц в один голос рассказывают о сыне Гостомысла Табемысле, который до 862 года продолжал сопротивление Людовику Немецкому. Но по одним источникам он был убит, по другим — правил после 862 года.
На Табемысле эта ветвь вендо-ободритской династии пресеклась. Королевский титул переняли представители родственной линии, потомки Биллунга, к которому возводили происхождение Мекленбургский и Брауншвейг-Люнебургский правящие дома.
На основе генеалогического материала, немецкие историки приходили к выводу об ободритском происхождении Рюрика. В этих условиях происходило зарождение немецкого норманизма, который появился на научном горизонте как некая «анти-теория», оспаривавшая весь предыдущий научный опыт и претендующая на своего рода политическую «ревизию» прошлого исторического знания о варягах и Руси. Так что позднейший «антинорманизм» более справедливо употреблять вне прямой привязки к норманизму с приставкой «анти». В большинстве случаев, это была попытка возврата к донорманистким положениям.
Идейные предпосылки немецкого норманизма.
После смерти Петра I иностранцы начали стремительно проникать во власть, изменили свой социальный статус и сыграли активную роль в так называемых «дворцовых переворотах». При анализе явственно выделяются две немецкие группировки, которые стремились захватить власть. Одну составляли представители династии, тесно связанные с Мекленбургским и Брауншвейгским домами. Другую — немецкие выходцы из Прибалтики, зачастую не имевшие высокого происхождения и систематического образования.
В России распространение норманнской теории совпало с эпохой бироновщины, и по существу, было её прямым порождением и идеологическим слепком. По мнению Е.И. Дружининой, в это время «в Россию хлынул поток беспринципных карьеристов и стяжателей, стремившихся только к личному обогащению».[164] Нельзя отрицать, что приглашённые немецкие учёные много сделали для становления молодой русской науки. Но вместе с тем, зачастую они выступали с антинаучными измышлениями, вызванными политическими прерогативами.
Всесильный регент Бирон лично поддерживал деятельность академика Г.З. Байера. Чтобы понять причины этих симпатий в науке достаточно обратиться к личности самого регента и фаворита императрицы Анны Иоанновны.
Эрнст Иоганн Бирон происходил из мелких курляндских дворян, но даже не получил соответствующего образования, не сумев окончить кёнигсбергское высшее училище. До 1730 года его роль при российском императорском дворе была незначительна, а сам он не проживал постоянно в России. Не исключено, что будущий регент мог контактировать в Кёнигсберге с Байером, тем более что они были ровесниками.
Любимец Анны Иоанновны Бирон сделал стремительную карьеру после того, как его покровительница стала императрицей. Примерно в то же время он присвоил себе имя и герб французских герцогов Бирон.[165] Очевидец событий Кристоф Манштейн дал весьма нелестную характеристику регенту. Да и многие немцы, состоявшие на русской службе, ненавидели и презирали Бирона.
Обе дочери Ивана V — Екатерина и Анна —
Позднее, в 1739 году Бирон, стремясь закрепить российский престол за своим родом, попытался женить старшего сына на принцессе Анне Леопольдовне, но безрезультатно. Она вышла замуж за Антона-Ульриха. Анна Иоанновна пожаловала их сыну Иоанну VI Антоновичу титул великого князя и объявила наследником престола, но регентом при нём назначила Бирона.
Антон-Ульрих состоял в оппозиции к Бирону, а потому после восшествия на престол Иоанна VI был отстранён от руководства государством. Только после свержения регента в январе 1741 года он получил титул императорского высочества. К слову, дворцовый переворот возглавил Бурхард-Кристоф Миних, происходивший из графства Ольденбург (Старград).
После очередного переворота императрицы Елизаветы Петровны Антон-Ульрих вместе с семьёй был арестован. Елизавета опиралась на заговор придворных кругов против Анны Леопольдовны, Антона-Ульриха и Иоанна VI Антоновича.
Немецкие академики-норманисты искали научное обоснование для иноземного господства в России. Политическая цель норманнской теории и состояла в том, чтобы доказать неспособность русского народа к самостоятельному историческому развитию и представить его в качестве объекта для колонизации.
У норманистов проблема изначально ставилась с точки зрения зависимости России от иноземного влияния: кому русские обязаны своей государственностью? Такая формулировка «подогревалась» разносторонними политическими интересами. Так дискуссия сосредоточилась вокруг вопроса: кем же были варяги-русы, которые, согласно летописи, были призваны править в Новгороде в 862 году?
Норманнская теория Г.З. Байера.
По общепринятому мнению Готлиб Зигфрид Байер считается основоположником немецкого норманизма. Именно он всегда упоминается как первый исследователь варяго-русской проблемы в большинстве современной литературы. В зависимости от позиции того или иного автора зависит и отношение к Байеру. Действительно, этот немецкий академик оставил заметный историографический след в изучении варяго-русского вопроса.
Байер начал с пересказа Начальной летописи об изгнании и последующем приглашении варягов, вкратце излагая летописную легенду.
«От начала Руссы, или Россияне владетелей Варягов имели… По сему часто о Варягах упоминается в Русских летописцах…».[166]
Однако проблема состояла в том, кем были летописные варяги и где они жили изначально. Как уже отмечалось, некоторые авторы, предшественники Байера, начиная с эпохи Ивана Грозного, выводили варягов из Пруссии. Именно поэтому Байер критиковал версию родословной российского правящего дома от римского императора Августа. Однако в первой половине XVIII века был вполне очевиден вымысел этой родословной легенды, сочинённой московскими политиками. Здесь Байер «бился с мельницами», доказывая надуманность версии, фантастичность которой и не оспаривалась.