Откуда взялся этот Клемент?

Пирсон Кит А.

Первые десять километров движемся мы весьма бодро, и мне даже приходится притормаживать перед многочисленными камерами. Каждые пять минут Клемент пристально всматривается в пейзаж за окошком и отпускает комментарий о каком-либо здании, либо исчезнувшем, либо преобразившемся. На пятнадцатой минуте я сдаюсь и больше не реагирую на его исторические экскурсы.

После Кройдона машин становится все больше. О пятой передаче приходится позабыть и ограничиваться второй и третьей, а то и вовсе стоять на светофорах.

Но вот за

окнами мелькает Брикстон, и это значит, что осталось менее десяти километров. У меня, однако, от постоянной работы педалями уже горят ноги. Езда становится такой утомительной, что так и подмывает попросить Клемента сесть за руль. И все же я не поддаюсь искушению.

Еще через полчаса мы достигаем Тауэр-Бридж-роуд. Мои надежды, что воскресным вечером в центре будет свободно, безжалостно разбиты. Мы словно приближаемся к гигантскому улью, куда со всех направлений суматошно слетаются сотни трутней, попутно соревнуясь, кто пронзительнее поддаст газу или погудит клаксоном. Поскольку водитель я отнюдь не самый уверенный, возникает ощущение, будто я угодила в водительский ад.

Где-то в начале восьмого въезжаем на Тауэрский мост, и я уже близка к эмоциональному срыву. И без того стрессовая езда еще более отягощается сгущающимися сумерками.

— Боже, какой кошмар, — хнычу я. — Ненавижу водить в Лондоне.

— Я заметил, — насмехается Клемент. — И при этом ты имеешь наглость критиковать мое вождение.

Теперь мне и самой ясно, что в столице все до одного придерживаются агрессивной манеры вождения Клемента. В моем родном городке сумасшедшие за рулем — редкое исключение. Здесь это правило.

— Клемент, пожалуйста, не надо. Я и так обделываюсь, еще ваших замечаний не хватало.

Навигатор выдает очередное указание, однако я настолько погружена в маневрирование по улочкам, что успешно пропускаю его.

— Кажется, ты должна была повернуть направо, — бурчит Клемент.

Пока я размышляю, что же делать дальше, сзади отчаянно сигналят.

— Развернитесь при первой же возможности, — мурлычет навигатор женским голоском.

— Пошла на хрен! — реву я в ответ.

Клемент знай себе посмеивается.

— Остановись, пупсик.

— Где? Я не могу!

Он указывает на стоянку для автобусов, доставляющих туристов к Тауэру.

— Просто остановись вот здесь.

Наверняка по правилам делать этого нельзя, но мне уже плевать. Я останавливаюсь позади автобуса и пытаюсь восстановить дыхание.

— Хочешь, сменю тебя? — предлагает Клемент.

В данный момент подобное предложение звучит для меня как музыка.

Мы одновременно выбираемся из машины. Я устраиваюсь на пассажирском месте и быстренько сдвигаю водительское кресло назад, чтобы Клемент смог втиснуть ноги под рулем. Он усаживается и какое-то время возится с ремнем безопасности. Пристегнувшись, поворачивается ко мне:

— Жива, пупсик?

— Вроде да.

Клемент снимает

очки и кладет их в карман на дверце. Бросает взгляд на экран навигатора и врубает передачу.

— Теперь я за рулем, спесивая баба!

— Что-что вы сказали?

— Да это я твоей подружке-роботу.

— А! Тогда ладно.

В следующее мгновение мы делаем рывок с автобусной стоянки, и меня так и отбрасывает на спинку кресла. Клементу не терпится выяснить, способен ли «фиат» развивать сверхсветовую скорость.

Через пяток матерных слов, два неприличных жеста и три минуты мы въезжаем на стоянку. Мне приходится объяснять Клементу, как преодолеть автоматическую пропускную систему. Он благополучно получает талон, и шлагбаум поднимается.

После непродолжительных поисков в дальнем углу обнаруживается свободное место. Клемент круто заворачивает на него и глушит двигатель.

— М-да, это было ужасно во всех смыслах.

— Да забей, пупсик. Мы уже на месте.

— И теперь нам только и остается, что вломиться на заброшенную станцию подземки да отыскать маленький слиток золота, что там спрятали — а может, вовсе и не спрятали — около сорока лет назад.

— Именно так, пупсик! Все проще простого!

— Вообще-то, это был сарказм.

Выбираемся из машины и достаем из багажника рюкзак. Клемент как пушинку закидывает его на плечо, и мы двигаемся по указателям в сторону выхода.

Таковой выводит на тихую улочку. Мы берем влево и под темнеющим небом направляемся в сторону Байвард-стрит.

Вопреки моей надежде на прогулку подольше, на нужной улице мы оказываемся буквально две минуты спустя после выхода из паркинга. Транспортный поток, как выясняется, не ослабевает даже в это время суток.

— Я думала, машин будет поменьше. Это ведь плохо, да?

— Не обращай на машины внимания, пупсик. План такой: просто подходим к калитке и перемахиваем через нее.

— А вдруг кто-нибудь увидит?

— Это же Лондон, а не какое-то захолустье. Всем плевать.

Мне бы его уверенность.

Возле закрытого воротами входа в подземку мы останавливаемся перед светофором. Пользуясь случаем, Клемент небрежно осматривает улицу в обе стороны. Если его что-то и тревожит, на лице это никак не отражается.

— Как только перейдем, не останавливайся и не оглядывайся. Просто иди за мной. Ясно?

— Ясно.

Наконец, поток машин замирает, и Клемент устремляется через проезжую часть.

На противоположной стороне он внезапно останавливается и наклоняется завязать несуществующий шнурок.

— Вы что делаете? — тут же паникую я.

— Просто выгадываю пару секунд, пока машины не тронутся.

Я отчаянно борюсь с острым искушением оглядеться по сторонам. Но Клемент прав, это послужит явственным признаком, что на уме у нас дурное.

Но вот светофор переключается, и вереница автомобилей приходит в движение.