Отмель
Шрифт:
– Все отлично. Они в соседней палате. Вы многое пережили вместе.
Я закрываю глаза и перевариваю ее слова. Все отлично. Они спасены.
– Мы должны задать вам несколько вопросов. – На вид моя ровесница, детектив в прекрасной физической форме, одета в джемпер с длинным рукавом и треугольным вырезом поверх деловой рубашки. Лицо ее излучает тепло, когда она улыбается и говорит: – Знаю, сейчас не лучшее время для дознания. Но я бы предпочла поговорить сразу, пока все еще свежо у вас в памяти.
Свежо? Скажете тоже. Мне надо поесть,
– Меня уже допросили, – улыбается Джек, стиснув мне плечо. Даже это простое движение заставляет его дернуться. Избили его очень жестоко, как я и думала. Он даже не может открыть левый глаз, так сильно распухли веки.
– Можете ненадолго нас оставить? – молю я полицейских. – Пожалуйста.
Взгляды детей и Джека тоже обращены к ним. Секунду поразмыслив, добрая сотрудница кивает:
– Хорошо. Мы пока попьем кофе. Дадим вам несколько минут.
Улыбнувшись, женщина выходит из палаты в сопровождении своего коллеги. Как же чудесно, что мы вместе, что все позади. Купер садится на койку, а Кики перебирает мне волосы.
– О чем тебя спрашивали? – уточняю я у Джека. Вот бы полицейские вовсе не возвращались, ведь я ждала этого момента с тех самых пор, как мы покинули Сидней: нам наконец-то ничего не угрожает, и мы вместе.
– Обо всем. И я рассказал все, что знал, – отвечает Джек, включив телевизор детям. – Но им и так было многое известно. Судя по всему, ребята, которые подобрали тебя в море, направились прямиком в участок и сообщили полиции о случившемся. Шкипера с «Леди Удачи» арестовали сразу, как только тот вернулся в Сидней.
– Боже, те самые мальчишки! – поражаюсь я. – Напрасно я в них сомневалась. А что с теми, кто остался на острове?
Джек почесывает бровь и опускает глаза в пол. Затем делает глубокий вдох, и я уже знаю, что он собирается сказать. Тревожная новость проникает в палату, омрачая нашу радость и вызывая кислый привкус во рту.
– Они сбежали, – наконец признает Джек.
– Сбежали? – тихо, чтобы Кики и Купер нас не услышали, переспрашиваю я. – И Матео, и Чарльз? А кто же тогда стрелял?
– На острове ни души. Неизвестно, что именно Матео сделал с Чарльзом, но оба исчезли. Там вообще никого не нашли. Марьям и Сити тоже дали показания полиции.
Наверное, это должно придать мне сил. И на мгновение так и происходит. Марьям и Сити в безопасности, мы тоже. Я сдержала слово и защитила всех нас. Закрыв глаза, мысленно благодарю Вселенную. Но от слов Джека становится немного тоскливо. Матео и его прихвостни сбежали, и это означает только одно: если они вернутся, их посадят. Но как же Чарльз? Неужели Матео убил его и всех остальных – Брэда, Уоллеса, пожилую горничную, – а потом избавился от трупов?
Эта мысль не отпускает, кружится в голове в полную горькой радости минуту.
Семь
Сегодня у нас ужин. Зажгутся свечи, накроем на террасе стол, украшенный изысканной сервировкой и льняными салфетками. Принесем вазу с чудесными белыми розами, аромат которых сольется с запахами ванильных свечей и даров моря. Наполним бокалы вином, расставим сырные тарелки и заведем приятную беседу под легкий музыкальный аккомпанемент.
Мы отлично научились скрывать свое прошлое. А дети отлично научились принимать новую семью.
Я отпиваю вина и поправляю один из ножей. Через каких-то десять минут в этот дом войдут три человека – и поразятся его великолепию. Виды на пляж, ради которых не жалко умереть. Роскошная картинка, достойная соцсетей. Я делаю еще один глоток, массирую виски и вглядываюсь в спокойный океан. В этот вечер природа не поскупилась на яркие краски. По небу плывут облака, тронутые розовыми мазками заката. Мчатся, шелестя перьями, белые чайки. Далекий гул лодок и тихий шум волн – это наш саундтрек.
Мы хотели, чтобы новый дом стал отражением перемен, произошедших в нашей жизни. И все получилось. А после завершения расследования Джек возглавил охранное предприятие Чарльза. Поскольку прежнего владельца объявили в розыск, бразды правления всецело перешли к Джеку, а я по-прежнему руковожу оздоровительным центром.
Дом Ариэллы пустует, сад заброшен, трава увядает, а ветер сдувает листья в бассейн. Наш старый дом холоден, как будто в нем по-прежнему обитает тень Чарльза. Виды на реку мне омерзительны и напоминают лишь о наших с Ариэллой утренних прогулках и чашках кофе, выпитых на террасе. Я рада, что мы на новом месте, в новом доме.
Джек с бутылкой пива в руке выходит в сад, чтобы разжечь барбекю. Он еще хромает, хотя лицо зажило вполне неплохо.
Кики и Купер в бассейне – бросают мяч через сетку, натянутую прямо над водой. А Элла лежит в колыбельке и наблюдает, как я накрываю на стол. Когда я подхожу к ней, малышка радостно молотит пухлыми ножками по воздуху. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее молочно-розовую кожу и складочки под подбородком, вдохнуть ее запах. Сейчас ей три месяца, и коленки и бедра уже обрастают здоровым жирком.
– Как думаешь, им понравятся сосиски? – спрашивает меня Джек, открывая пачку щипцами.
– Уверена, привередничать не станут, – отвечаю я.
Услышав звонок в дверь, я на секунду замираю, хоть и знаю, кто к нам пришел. Даже когда звонит курьер, новая соседка, решившая преподнести букет свежих цветов, или одна из моих подруг, каждый раз я невольно ожидаю увидеть за дверью его. Джек считает, что это нормально, когда страдаешь от психологической травмы. Чарльза так и не поймали, как и его сообщников. Они либо залегли на дно здесь, в Австралии, либо сбежали за границу. С тревогой я часто думаю о том, что они живы и на свободе, пусть их и разыскивает полиция.