Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Да как сказать. Есть кое-что.
– произнес Невский, выразительно косясь на Дергуна.
– Но я бы хотел с глазу на глаз. Ну, вы понимаете! Это возможно?
— Ладно, - чуточку поколебавшись, согласился майор.
– Через часик машина заедет за вами. Как раз - до обеда - успеем обо всем поговорить.
— Тут, между прочим, возникла одна маленькая закавыка.
– Невский многозначительно взглянул на своего нового сожителя.
– Сержант Дергун никак не желает верить, что вчера в девять вечера я еще был в городе.
— Дурак, - обронила трубка.
–
— Это уж - всенепременно, - не без злорадства заверил Невский.
– Я порадую его, при первой же возможности. Но меня еще вот что волнует. Птучка вам, надеюсь, передал? Вы запрос на вскрытие послали?
— Да, - сказал майор, - я это сделал сразу. Есть надежда, что к обеду все необходимое произведут. Вы правы: тут тянуть нельзя. Вы, Михаил Викторович, просто молодец - так неожиданно копнули!.. Хотя, видит бог, я не уверен до конца.
– вздохнула трубка.
– Ну, не будем торопиться. Кстати, экспертиза нам еще один пикантный фактик только что подкинула. Сейчас сказать?
— Конечно! Уж теперь-то до обеда я не утерплю.
— Что там у них?
– делая страшные глаза, громким шепотом спросил Дергун.
— Вот и сержант Дергун волнуется.
– добавил Невский важным тоном.
— Ну, сейчас так сейчас. Пожалуй, это даже к лучшему, - с готовностью откликнулся Афонов.
– Чтобы вы потом не удивлялись. Новость вот какая: на рукояти ножа обнаружены отпечатки пальцев - ваши и Куплетова. Причем куплетовские - гораздо свежее. Судя по всему, он - последний, кто пользовался этим ножом. Такие пироги.
— Нет, вы серьезно?! Черт возьми!.. И впрямь, не самое приятное известие. Ну, кто бы мог предположить!..
– искренне огорчился Невский. Это осложняет дело. Может быть, еще разок проверить?
— Почему осложняет?
– удивилась трубка.
– Я так не думаю. Скорей, наоборот! А что касается проверки. Это, разумеется, несложно. Но только вряд ли что-либо изменит. Экспертиза очень основательная.
— Тем не менее.
– Невский никогда не жаловал судебных обвинителей, ему импонировали адвокаты, которые даже в безнадежных ситуациях пытались бороться до конца. В конечном счете такой подход к делу по духу своему как раз больше соответствовал восточным боевым искусствам, где главное защита, а не нападение.
— Не беспокойтесь, Михаил Викторович, будет все как надо, - заверил майор.
И оставалось непонятным: как надо - с точки зрения законности или в угоду текущим, конъюнктурным интересам следствия.
— Да, кстати, - спохватился Невский, - как там ведет себя Куплетов? Вы ничего не рассказали. Он уже знает результаты экспертизы?
— Еще нет. Успеется! От этой радости он никуда не убежит. А что до поведения его.
– Афонов сокрушенно повздыхал.
– Достаточно неплохо. Только постоянно несет какую-то околесицу. Противно даже слушать иной раз. Наверное, здорово перетрусил, с полными штанами ходит. Тоже мне, массовик-затейник!.. Из всего того, что было в ночь убийства, он и вправду ни черта не помнит, это абсолютно точно. Но готов сознаться во всем. Тот еще фрукт!
— Надеюсь, у нас будет время это обсудить. Простите, но я должен закругляться. Тут сержант Дергун мечтает что-то вам сказать. Он мне ни чуточки не доверяет, - добавил Невский с невеселым смехом и протянул сержанту трубку.
— Гм. Я попрошу вас тоже выйти, - официальным тоном произнес тот, одергивая на себе пижаму.
– И, пожалуйста, ждите меня возле двери.
— А если я сбегу?
– спросил Невский, игриво балансируя трубкой на ребре ладони.
Сержант снова сделал страшные глаза, выхватил трубку и припечатал ее к уху.
— Сержант Дергун слушает!
– уставно отчеканил он, при этом свободной рукой делая Невскому отчаянные знаки, чтобы тот немедля убирался.
Невский расплылся в широкой, понимающей улыбке и исчез за дверью.
— Ну как?
– Из дальнего конца коридора ему навстречу бросился директор, видимо, мучимый самыми отчаянными предчувствиями.
Он жалостливо прижимал руки к груди и смотрел по-собачьи преданно, с надеждой.
— Ноль два, - безжалостно сообщил Невский.
— Простите?..
– пролепетал директор, проникаясь еще большим ужасом.
— В случаях вооруженного нападения, грабежа или убийства немедленно сообщайте по телефону "ноль два"!
– с трагической миной на лице произнес Невский.
– И не бросайте трубку, что бы с вами ни происходило.
— А, - просветлел директор, - вы так шутите!..
– Но мигом посерьезнел.
– Это тайна, да?
Невский горестно вздохнул.
— Ну, что вы ко мне пристали?! Одно могу сказать: с сержантом Дергуном вы поступили по-свински.
— Почему?
– наивно глянул на него директор.
— А кто одел и обул его, точно бродягу? Он же на службе! И если выяснится, что костюм был, а теперь его вдруг нет, куда-то испарился. По всей строгости закона - за обман, за воровство!..
— Да, Господи, какой костюм?!
– от ужаса директор весь вспотел.
– Его и не было в помине! Это же я так - для красного словца. Мол, доблестным блюстителям порядка самый дефицит отдать не жалко! А на деле-то - откуда?
— Врете?
— Вот - клянусь! Хотите.
Тут директор прикусил язык, поскольку вовремя сообразил, что вновь сулить какой-то дефицит и снова ради красного словца - уже и вовсе неприлично: могут все истолковать не так, как надо, а то и просто по мордасам надают.
— Ну, ладно, бог вам судия, - сменяя гнев на милость, подытожил Невский.
– Только впредь - не искушайте бедных граждан.
— Да я что? Я - ничего!..
– утешился директор.
– И давайте лучше говорить о деле.
— О каком таком?
— Ну, что там слышно в городе? Как движется процесс?
Кажется, директор панически боялся, что в этот "процесс" странным образом может быть втянут и он сам. А там ведь пойди докажи, что ты с детства - не верблюд!..
— О, Господи!..
– тоскливо отозвался Невский.
– Ничего же еще не известно! Понимаете?