Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Понимаю, - прошептал директор.
– Это плохо, да?
– с заискивающей убежденностью спросил он и вновь по-собачьи глянул на Невского.
— Вы зачем вчера про нож всем разболтали?
– угрожающе спросил тот.
— А я. мне. это. знаете. вот так!..
– забормотал директор.
– Я не.
Дверь в кабинет распахнулась.
Дергун вышел в коридор все еще сомневающийся, но уже - через силу приветливый.
Похоже, нахлобучка от майора получилась крепкой и весьма толковой.
— Вы уж извините, -
– Теперь вроде бы порядок. Нет вопросов. Товарищ майор объяснил. Экспертиза, личные соображения. Я был не прав. Но вы меня тоже поймите!
— Я могу теперь вернуться к себе?
– робко поинтересовался директор.
— Да. Живите долго!
– Дергун лихо подмигнул ему и посторонился с дороги.
– Не пойман - не вор.
Директор не стал больше медлить - а тем паче вступать в очередные и отнюдь не радужные для себя объяснения - и бочком проворно шмыгнул в кабинет.
— Эх, Подкосыжнев!..
– проворчал сержант.
– Ведь пробы ставить негде! Тебя бы в отделение к нам. Я бы тебя в два счета. Недоносок!
— Все же грубый вы, Евгений, человек, - заметил с укоризной Невский. Всех пугаете зачем-то, попусту волнуете. Разве в вашем положении, при вашей-то должности можно так вести себя?
— Нельзя, - согласился Дергун.
– Но таких - только распусти! А я честный. И потом - я в Высшую школу милиции с осени пойду... Там манерам и обучат.
— А что ж, без школы, значит, собственных соображений - вообще не водится?
— Ну, почему?..
– Дергун пожал плечами.
– Есть! Вот потому и грубый. Выслужиться надо. Тогда и в школу попаду. Мне направление дадут. Да что там, собственно?! Шум смерти не помеха. Был бы человек хороший. А я честный.
Невский лишь рукой махнул и глянул на часы.
— А что майор просил вас передать?
– понизив тон, спросил сержант. Вы еще какое-то удовольствие обещали мне доставить. Ведь я все помню!
— Так, знаете.
– ответил Невский туманно.
– Это было между прочим.
— Нет, а все-таки?
– настаивал Дергун.
— Майор просил вам передать, что вы толковый парень. Молодец, - чуть улыбнулся Невский.
— Точно?
– подозрительно спросил сержант.
— Но даже если и не точно - все равно! Какой вы, право. Радоваться надо! Чаще и сильнее.
— Это я умею, - покивал Дергун.
– Я с детства.
— Ну, и превосходно! А на часах - почти что девять, кстати. Вот уже и завтракать пора. Тут, в санатории, неплохо кормят, я заметил. Пойдемте? Если вдруг машина будет раньше, неудобно как-то заставлять нас дожидаться.
Глава 22
Но спокойно позавтракать им не удалось.
Едва столовая заполнилась изголодавшимися
— Зарезало!.. О, Господи, совсем! Совсем!.. Да что же это происходит?!
Все, бросив завтракать, мгновенно повскакали с мест и кинулись из зала.
Длинная, чопорного вида женщина, та самая, что вчера вечером спрашивала у Невского, кто убил Мостова, стояла посреди вестибюля и, опустив голову, сжав ладонями виски, с отчаянием повторяла: "Совсем, совсем!.."
Первым подбежал к ней Дергун:
— Что, что такое? Где случилось?
Но женщина вдруг разрыдалась, махая в воздухе руками и не в силах больше вымолвить ни слова, и понадобилось еще немало времени, прежде чем она пришла в себя и смогла хоть что-то связно рассказать.
История, к ужасу отдыхающих, была, в сущности, проста и нелепо трагична.
Невский слушал очень внимательно и только удивлялся, как все в этой жизни иной раз бывает по-дурацки сцеплено - в одном и том же месте и в одно и то же время.
Перед завтраком женщина (как выяснилось, звали ее Анна Сергеевна Тырина), весьма довольная, что за ночь распогодилось, отправилась на свою традиционную утреннюю прогулку - вместо физзарядки, по ее словам.
Отшагав через лес километра полтора, она вышла к железнодорожной насыпи.
Поезда - исключительно товарные и малоскоростные - на этом участке ходят редко, путь этот какой-то обводной, резервный, так что местные жители предпочитают, особенно в летнюю непогоду или по весенней слякоти, пользоваться насыпью как обыкновенной дорогой, для чего и протоптали вдоль рельсов широкую тропу.
Анна Сергеевна уже не раз совершала по ней дальние походы.
Она и теперь благополучно выбралась наверх, на тропу, и вот тут-то увидала нечто кошмарное.
Поперек тропы - с пробитой головой - лежала Ефвросинья Аристарховна, а рядом валялась старенькая корзинка с дикорастущей малиной, буйные заросли которой тянулись вдоль насыпи на несколько километров.
Анна Сергеевна как увидала на земле свою знакомую - так сразу же перепугалась и пустилась наутек, и больше с этого момента ничего уже не помнила.
— Поблизости кто-нибудь был?
– деловито спросил Дергун и поплотнее запахнул пижаму на татуированной груди.
– Это очень важно. Вы не отпирайтесь только, на меня смотрите!
Тырина отсутствующе поглядела на него и молча покачала головой.
— Кошмар, какой кошмар!..
– бубнил неподалеку Лазаретов.
– Это все от возмущений в атмосфере - я читал в журнале. Нам теперь большие потрясенья предстоят. Космические катаклизмы!
— Ну, успокойтесь, ради бога, успокойтесь, - жалобно шептала Виолетта Прохоровна.
– Мне невыносимо слышать. Вы пугаете людей!