Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Вы меня не убедили, - возразил сержант упрямо.
— Я и не рассчитывал на это, - резко отозвался Невский.
– Но вы продолжайте, продолжайте.
— Дальше-то? Потом вы развернулись вдруг и - по коридору, прямехонько - к лестнице. Соседка, Евфросинья то есть, разумеется, - на цыпочках за вами.
— Вот! Она же там стояла, это точно! Вероятно, спряталась в последнюю секунду за напольными часами - видели, небось, на лестничной площадке? Там по одну сторону от входа в коридор - большое зеркало, а по другую - эти самые старинные часы. Ох, и отчаянная тетка!
– всплеснул
Однако сержант и эту реплику благоразумно пропустил мимо ушей.
— Дальше.
– как ни в чем не бывало, с удовольствием продолжил он. Смотрит она: вы спустились в вестибюль, а оттуда - ходу на улицу. Она, ясно, побежала вниз. Глянула наружу - а вы как раз тащите Куплетова, пьяного в стельку. Кладете его в кустики перед главной лестницей, шарите у него по карманам, а после быстрым шагом, надвинув на голову капюшон, уходите куда-то по аллее, в сторону ворот. У вас, кстати, и в доме был на голову накинут капюшон, так что лица вашего она почти не видела, только по одежде и определила. Ну, еще заметила край бороды.
— Да? Вот как интересно!..
– присвистнул негромко Невский.
– Хоть кино снимай! Убийца в маске. Все-все - роковое. Жуть! А, между прочим, наша дама и не попыталась даже как-то помешать, поднять шум в доме - только наблюдала. Фантастическая выдержка! А если бы и вправду совершалось преступление, убийство, например? Она бы все равно, я думаю, молчала, берегла бы эту новость до утра, чтоб уже после - рассказать. Естественно, не всякому, а кому надо.Так и так, мол, убивали, я все видела - до самого конца. Меня всегда тошнило от подобной психологии. Уж что бы ни происходило, надо непременно быть свидетелем, причем пассивным, чтоб потом в подробностях, не упустивши ничего, со вкусом донести!.. Такое в людях формируют с детства - раз и навсегда. И вам не кажется, что наша дама перво-наперво дискредитировала именно себя, а не меня? Она ж была, по сути, соучастницей, играла на руку возможному преступнику! Вы так не думаете, а?
Дергун задумался.
Похоже, никогда такого рода мысли в его крепкой голове не возникали
— Ну, не знаю, - с неохотой произнес он.
– Это уж - как посмотреть. Я за рассказ ей очень благодарен. Разные детали. Следствию они нужны.
— Вас как зовут?
– спросил вдруг Невский.
— Женькой. Я из местных.
— Ну так вот, Евгений, просвещать я вас сейчас не стану, ни к чему, но к этой теме мы еще вернемся. Как-нибудь. И называйтесь все-таки по имени и отчеству - вам люди больше будут доверять.
— Васильевич, - негромко сообщил Дергун.
— И славно. Вот и познакомились. И часу не прошло.
– с довольным видом подытожил Невский.
– Но вернемся к вашему рассказу. Он и вправду интересен. А мадам не сообщила, во что был одет тот человек?
— Конечно, сообщила. Первым делом. Да как вы сейчас! Вот только на ногах его были галоши. Я, признаться, малость усомнился, но соседка говорит: запомнила железно. Я не исключаю. Вы бы, кстати, курточку-то сняли - все ж вам на кровати этой спать, нехорошо.
– довольный, что сумел уесть соседа, посоветовал Дергун.
— Да,
– За такими страшненькими разговорами совсем забыл. И в самом деле - черт-те что! Но вы-то - верите ей?
— Верю, - подтвердил Дергун.
– Не убедили вы меня.
Показная ироничная веселость моментально слетела с лица Невского.
— Так-так.
– пробормотал он.
– Снова-здорово. Ну, не будем по второму кругу. Наша милая дама еще кому-нибудь это рассказывала?
— Да, она большую деятельность развела, а как же! Перед ужином зашла к Лидии Степановне - ну, медсестре!
– и выложила ей - от и до. Я спросил: зачем? А она говорит: бедняжка так мучается, так страдает, а сама до того милый, совсем еще неопытный в жизни человек. Ну, вот я и решила просветить ее. На будущее.
Любопытно, Лидочка ни словом не обмолвилась со мной об этом, с удивлением подумал Невский. А могла бы. Даже, более того, должна была затеять разговор! В ее-то состоянии. И все же - промолчала. Что-то я не очень понимаю. Либо просто меня пожалела, либо что-то знала - сверх того. А подступаться к ней сейчас с расспросами. Смешно!..
— Вот стерва, эта Евфросинья Аристарховна!
– невольно вырвалось у Невского.
– Вечно сует нос не в свое дело! Лишь бы развести интригу, лишь бы исподволь стравить людей!.. Хлебом не корми!.. А кто еще был в тот момент в медкабинете, не упоминала?
— Когда к Лидии Степановне ходила?
– уточнил сержант.
– Да вроде никого.
— А если поразмыслить хорошенько, поднапрячься?
— Нет, ну, точно - никого! Я бы запомнил. Только медсестра. Правда, кто-то заглядывал в дверь. Явно случайно. Ведь бывает. Не туда зашел. А так - нет.
Глава 20
За ночь ветер разметал тучи, и утро пришло ясное, словно умытое, полное дружного щебетания птиц.
Невский проснулся с тем удивительным настроением, какое бывает у отпускников в начале отдыха.
Все на свете казалось прекрасным, простым и чарующе-необязательным.
Такое сладкое преддверие земного рая.
Но едва он перевернулся на другой бок, чтобы и дальше чувствовать себя свободным и счастливым, как от этого ощущения не осталось и следа.
На кровати у противоположной стены - все в той же лилово-зеленой пижаме и растоптанных шлепанцах на босу ногу - сидел сержант Дергун и, неловко оттопыривая левую руку, терпеливо глядел на соседа.
Он так сидел, вероятно, уже давно и, скромно покуривая папироску, ждал, пока Невский проснется.
В воздухе, впрочем, застойного табачного духа почти не ощущалось.
Старинное, большое окно было распахнуто настежь, и снаружи доносился благостный, нестройный утренний гомон, среди которого временами отчетливо прорывались бесхитростные, но очень толковые матюги слесаря Симакова, по-людски увещевавшего фонтан наконец-то приступить к работе.
— Ну, так.
– сказал Дергун многозначительно, тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и притушил в пустой консервной банке папиросу.
– Стало быть, проснулись?