Отпуск
Шрифт:
– Это торт, Вадик. С днем рождения тебя! – с авторитетностью опытного кондитера сообщаю очевидное партнеру. – Между прочим, прямиком из Бельгии, «Труа Шоколя» – так его там называют. Мы, простые парни, говорим «Три Шоколада», но ты ведь ничего, кроме пирожного «Картошка» по три пятьдесят из школьной столовой, не уважаешь, правда?
Подхожу к ошалевшему Вадиму и горячо его обнимаю, не сильно заботясь о чистоте рубашки партнера и последствий от контакта белоснежного шелка с измазанной в шоколаде рукой.
– С днем рождения! – громко шепчу я ему на ухо и начинаю аплодировать. Все находящиеся в помещении
Вадим смущенно поправляет галстук, молча обводит взглядом аплодирующих зрителей и неожиданно выдает такую реплику, за которую мне становится неловко даже перед дядей Борей, хотя последний и сам нередко не стесняется в выражениях.
Я искренне уважал этого сурового, не смирившегося со своей ненужностью в силовых органах военизированного старичка. Борис Сергеевич (в нашей компании мы его ласково называли дядей Борей) был личностью волевой и сильной.
Отдавший большую часть своей жизни службе в Министерстве внутренних дел, дядя Боря вдруг оказался за бортом в результате очередной системной реформы. «Надо давать дорогу молодым!» – неожиданно сообщило Борису Сергеевичу руководство, и, с почестями проводив со службы, заменило более молодыми, перспективными и амбициозными кадрами.
Дядя Боря оказался не единственным, кто в те сложные годы проиграл неравный бой с возрастом. Большинство его боевых товарищей спились, не в силах вынести своей ненужности. Однако, пожилой военный не растерял бодрости духа и предусмотрительно перешел с государственной службы на коммерческую. Мы с удовольствием взяли его на работу и ни разу не пожалели об этом – дядя Боря оказался настоящим профессионалом и не раз выручал нас с Вадиком. В том числе и в щекотливых, не всегда законных вопросах. Что поделать, бизнес – есть бизнес!
Дядя Боря оставался в нашей стремительно меняющейся среде оплотом старомодного уюта, островком неподвижной, железной нравственности и чести, которой так не хватает современному миру.
Я относился к дяде Боре с сыновьим уважением, и он в точном соответствии с выданной ему ролью по-отечески хмурил брови, когда я нетрезвый заявлялся в офис после полуночи, чтобы показать очередной новой знакомой «закулисье рекламного бизнеса». Эти ночные экскурсии редко заходили дальше кожаного дивана в моем кабинете, и дядя Боря всегда неизбежно встречал нас со спутницей на обратном пути, стоя в дверях своего помещения в конце коридора.
«Здрастье», – густо басил он, прищуривая глаза и помешивая чай в старой оранжевой кружке со свешивающимся с краев пакетиком. Мои спутницы что-то сдавленно пищали в ответ и исчезали в проходе, а дядя Боря укоризненно качал вслед головой, когда я оборачивался на него перед выходом из офиса.
К тому моменту, когда Вадим закончил свое непечатное выступление, у меня не осталось сомнений, что даже бравые бойцы, многое повидавшие на своем веку, густо покраснели под своими непроницаемыми масками. Я обезоруживающе улыбаюсь и развожу руками.
– Ну и сволочь же ты, Саша… – шепчет партнер, и на его лице появляется миролюбивая улыбка.
Поняв, что спектакль окончен, дядя Боря кивает головой бойцам, и те дружно направляются к выходу, стуча тяжелыми сапогами по нежному офисному
– Спасибо вам за помощь! – горячо благодарю я дядю Борю. – Я не смеялся так целый год, с последнего раза, когда разыгрывал Вадима на прошлый день рождения. Тогда я ему…
– Замолчи! – рычит взявший себя в руки Вадим и легонько тычет меня в плечо. После чего направляется к зеркалу и приводит в порядок свой внешний вид.
– Молчу, молчу! – картинно вскидываю я руки и обращаюсь к пожилому охраннику: – Пожалуйста, соберите всех, будем праздновать.
Мы с Вадимом приводим в чувство перепуганный моими стараниями персонал, и следующий час проводим в неожиданном для сотрудников праздничном чаепитии. Коллеги с удовольствием уплетают извлеченный из сейфа торт и на все лады пересказывают друг другу произошедшее, перебивая и приукрашивая повествование новыми деталями.
– Хорошая традиция. Она никогда не перестанет мне нравиться! – бросаю я Вадиму, когда мы спустя несколько часов благодарим коллег за участие и закрываемся в его кабинете.
Падаю на диван, и под неодобрительные взгляды Вадима закидываю ноги на кофейный столик. Под подошвами ботинок оказывается журнал с изображенным на обложке солидным господином в унылом сером костюме и галстуке, которому наверняка такое обращение пришлось бы не по нраву.
– Должен признать, – задумчиво говорит Вадик, подходит и коленом сбрасывает мои ноги со стола: – С каждым годом ты становишься все изощреннее в своих розыгрышах. Иногда я даже начинаю жалеть, что согласился на это двадцать лет назад. Но меня успокаивает, что всего через неделю… – Вадим, коварно усмехнувшись, выдерживает драматическую паузу, – наступит моя очередь делать твою жизнь невыносимой.
В этом Вадим прав. Мы знакомы с ним почти тридцать лет, двадцать из которых традиционно вместо подарков устраиваем друг другу на дни рождения сумасшедшие розыгрыши.
Дни нашего рождения следуют с интервалом в неделю, и меня всегда возмущает, что Вадим, которому посчастливилось родиться первым, имеет огромную фору в том, чтобы переплюнуть все мои спектакли.
Впрочем, этим преимуществом Вадим пользуется редко. Несмотря на то, что мы росли вместе с раннего детства, наши представления о жизни оказались до невозможности разными. Вадим – всегда спокойный и рассудительный, человек исповедующий Планирование и Практичность, как две основные религии. И я: сумасшедший ураган, мало к чему относящийся в этой жизни серьезно и убежденный в том, что извлечение удовольствия из каждой промелькнувшей секунды – есть главная суть и смысл жизни.
Розыгрыши Вадима всегда были полноценным отражением его характера: тщательно выверенные, идеально спланированные, безопасные, и оттого порой предсказуемые и скучные.
Несмотря на различия в темпераментах и взглядах на жизнь, нам каким-то чудом удалось несколько лет назад создать общее дело. Еще большим чудом было то, что дело существовало и по сей день. Невозможная смесь из хозяйственности Вадима и моей неугомонности вдруг оказалась неожиданно продуктивной. Созданное нами рекламное агентство хоть и не хватает звезд с небес, но уверенно обеспечивает нас с Вадимом и еще два десятка сотрудников всем необходимым. Не обеднело агентство и в тот момент, когда в семье Вадима произошло пополнение.